Варфоломей яковлевич смелков гонения. "по характеру человек прямой

Городцов Сергей Дмитриевич родился 5 июля/18 июля 1866 года в многодетной семье протоиерея Димитрия Андреевича Городцова († 29 декабря 1909). Семья будущего святителя проживала в селе Поздном, Михайловского уезда, Рязанской губернии.

Владыка Варфоломей так вспоминал о своих родителях «…Главное настроение у меня, как церковного работника, создалось давно; мать у меня была большой подвижницей, постницей, аскетически настроенной, - а мудрый отец мои никогда не пускал меня в алтарь, чтобы прислуживать - и у меня создалось с детства особое благоговейное отношение к этому святому месту…» .

Образование

— духовное училище в г. Скопине, Рязанской губернии 1876-80 годах.

— духовная семинария в Рязани 1880-86 годах.

— духовная академия в Петербурге с 1886 года, окончил 11 июня 1890 году.

По окончании академии присвоена степень магистра богословия. Знание языков: латинский, греческий, еврейский, немецкий, французский. Был помощником инспектора в Могилёвской духовной семинарии с августа 1890 по 1 октября 1892 года.

Священство

В Александро-Невск ой церкви города Тифлиса экзархом Грузии митрополит Владимиром (Богоявленским) был рукоположен во диакона 11 декабря, а 13 декабря в Неделю Праотцев 1892 года во священника и назначен вторым священником вышеназванной церкви. Перед принятием священнического сана он женился, жену будущего святителя звали Надежда , она скончалась в 35 лет, в начале 1910-х годов. Детей у супругов не было, но они взяли на воспитание девочку, которая умерла в раннем детстве. Вторым ребёнком, усыновлённым протоиерей Сергием, стал Николай Федотович Вольянников, сын церковного сторожа одного из храмов Тифлиса, впоследствии епископ Омский и Тюменский Никандр .

В начале января 1893 года отец Сергий назначен настоятелем Второго Миссионерского (Казанского) Тифлисского храма. Вскоре он был назначен попечителем городских школ. В его послужном списке отмечены и другие послушания: председатель Совета миссионерского братства и Епархиального грузинского училищного совета, благочинный русских церквей.

После десяти лет безупречной службы священник Сергий Городцов был удостоен сана протоиерея в декабре 1903 года. С 28 декабря 1905 года протоиерей Сергий являлся законоучителем и инспектором классов Иоанникиевского епархиального женского училища.

В 1906 был избран почетным членом Тифлисского патриотического общества, наиболее активной и крупной монархической организации на Кавказе, после чего на него было совершенно покушение 27 декабря 1906 года, в котором он и его матушка были тяжело ранены. Но это не устрашило ревностного пастыря и, оправившись от ран, отец Сергий вновь возглавил Тифлисское патриотическое общество.

В летние месяцы 1911, 1912 и 1914 годов, командировался в Германию в г. Мариенбад для служения во Владимирской церкви. В том же году протоиерей Сергий закончил и подготовил к печати диссертацию на тему «Книга Иова: опыт библейско-психол огического обозрения книги».

Последние годы пребывания в Тифлисе отец Сергий был настоятелем храма святого благоверного князя Михаила Тверского. За свою усердную службу митрофорный протоиерей Сергий Городцов удостоился всех наград полагавшихся священнику, кроме того имел ордена св. Анны III степени и св. Владимира III и IV степеней, а также золотой знак от общества слепых.

Болезненное отделение Грузинской Церкви от Русской последовавшее в 25 марта 1917 года, вынудило протоиерей Сергия покинуть Грузию в августе 1918 года. Он перебирается в Петроград, где попадает в самое горнило гражданской войны, здесь же узнаёт о смерти на допросе «от разрыва сердца» старшего брата Павла.

Дальнейшие события жизни одного из величайших архипастырей Сибирской земли начинаются в Азербайджане, куда он переезжает из Петрограда. С сентября 1918 до 30 июня 1920 года протоиерей Сергий был законоучителем в Елизаветпольской мужской гимназии. После этого с 1920 по август 1923 года был настоятелем Александро-Невск ого собора в Баку, находящейся в «Чёрном городе» , затем во флотской церкви.

Отец Сергий был арестован 5 сентября 1923 года и постановлением Бакинского ОГПУ отправлен на вольную высылку в г. Уфу на 5 лет. Но после пересмотра дела в Москве протоиерей Сергий Городцов 5 октября 1924 года был отправлен на два года в Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН), где находился до 7 октября 1926 года.

Находясь на Соловках протоиерей Сергий в 1925 году пишет акафист святителю Филиппу Митрополиту Московскому, игумену соловецкому. Текст акафиста был одобрен священнослужител ями и епископами, находившимися в то время в заключении в Соловецком лагере. Среди находящихся на Соловках архиереев были в частности епископ Волынский Пётр (Соколов), Архиепископ Курский и Обоянский Ювеналий (Масловский), епископ Алатырский Иоаким (Благовидов) и др.

После окончания срока заключения на Соловках, был отправлен в вольную высылку в Сибирь, где проживал с октября 1926 по 1 января 1930 года в Остятском сельсовете (д. Ургуль и Львовка), Барабинского района, Новосибирской области. С января 1930 года был переведён в г. Богучар Воронежской области, где служил священником местной церкви до октября 1933 года.

В конце 1934 года получил право на свободное проживание по всей территории СССР и воспользовавшись этим правом в 1935 году протоиерей Сергий переезжает в с. Воловниково, Клинского (затем Высоковский) района Московской области. С февраля 1935 до конца 1940 года служит священником в этом селе, пока 1 января 1941 года снова не подвергается высылке из Московской области, как ранее судимый и подвергавшийся административной высылке. При этом ему выдали паспорт с пометкой «Выдан на основании ст. 39 «положения о паспортах» . Эта пометка ставилась в паспорта бывшим заключенным, лишенцам и перебежчикам, а также кочующим цыганам и запрещала проживать на режимных территориях СССР. В связи, с чем переезжает в Тверскую (в то время – Калининскую) область, где находит пристанище в Рабочем поселке Козловского сельсовета, принадлежавшего Завидовскому райисполкому и поселяется у семьи Филипповых в доме № 16 по Первомайской улице.

Вскоре началась Великая Отечественная война, и Тверская область была оккупирована немцами, в своей автобиографии митрополит Варфоломей вспоминает это время так: «переживал бои, прятался от немцев, в общение с ними не входил, а жителей при встречах уговаривал, что скоро придёт Красная Армия и прогонит немцев. При отступлении (в декабре 1941 года) немцы сожгли много домов в Рабочем посёлке, сожгли и мой дом, в котором я жил; самое ценное моё имущество немцы разграбили, а библиотека и оставшиеся вещи сгорели. Библиотека для меня очень ценная…» .

После ухода немцев будущий Новосибирский архипастырь остался в том же Рабочем посёлке, помогая восстанавливать разрушенное хозяйство, пока в мае 1942 года не был вызван в Москву патриаршим местоблюстителем митрополитом Сергием (Страгородский) своим однокурсником по Санкт-Петербургс кой академии. Митрополит Сергий предложил протоиерей Сергию принять монашество и архиерейский сан , на что последний «ничесоже вопреки глаголя» согласился.

С начала 1930-х между ними возобновилась дружественная переписка, которая началась после окончания Санкт-Петербургс кой духовной академии и ненадолго прерывалась во времена первой волны гонений на Церковь в Советском Союзе в 20-е годы XX века, а когда в 1935 году отец Сергий Городцов вернулся из заключения, то получил место священника недалеко от Москвы и часто навещал митрополит Сергия в столице и останавливался у него на несколько дней. В 1941 году после того как протоиерея Городцова удалили из Московской области, митрополит Сергий принял решение назначить его своим викарием с возведением в сан епископа Можайского, но этим планам ненадолго помешала немецкая оккупация.

Архиерейское служение

Пострижение в монахи митрофорного протоиерея Сергия Городцова произошло 29 мая 1942 года в Казанском соборе (церкви) г. Ульяновска – при постриге будущий митрополит получил имя Варфоломей – мирское имя преподобного Сергия Радонежского. На следующий день в том же храме, во время всенощного бдения патриаршим местоблюстителем блаженнейшем Сергием при участии архиепископов Горьковского и Арзамасского Андрея (Комарова), Куйбышевского Алексея (Палицына) и Ульяновского Иоанна (Соколова) было совершено наречение иеромонаха Варфоломея во епископа Можайского викария Московской митрополии.

Архиерейская хиротония состоялась в Неделю всех Святых 31 мая 1942 года в том же Казанском соборе Ульяновска. После вручения архиерейского жезла новопоставленном у епископу патриарший местоблюститель произнёс назидательную речь, о том, что епископское служение является всесторонней работой во спасение врученной ему паствы. В тот же день, во время праздничной трапезы епископ Варфоломей был за почти 50-летнюю службу Церкви Божией удостоен сана архиепископа .

С 23 июня владыка Варфоломей как викарий Московской митрополии находился в Москве, до половины ноября 1942 года архиепископ служил в различных храмах столицы в Церкви Иоанна Предтечи на Пресне, Преображенской церкви, в храме Илии Обыденного, в Николо-Кузнецкой церкви и в храме села Богородского, а также в Черкизове. В это время он часто сослужил митрополит Николаю (Ярушевичу) в Богоявленском Елоховском соборе. Кроме того, в конце августа 1942 года, после Преображения Господня, совершил поездку в свой кафедральный город Можайск, где служил в церкви праведных Иоакима и Анны и в храме в честь Пророка Илии в Ильинской слободе. В Москву вернулся 31 августа.

Архиепископ Варфоломей проживал в Москве, пока не был назначен 17 октября архиепископом Ульяновским , последнюю Божественную литургию владыка Варфоломей отслужил в Елоховском соборе 8 ноября 1942 года, а в дневнике сделал приписку «со времени хиротонии по сие число отслужил в архиерейском сане литургий 47; проповедей сказал 59» 10 .

В Ульяновск Владыка прибыл 15 ноября, но по болезни смог прийти в свою Воскресенскую кладбищенскую церковь только накануне праздника Святого Михаила Архангела. В храме архипастырю был устроен тёплый приём, настоятель протоиерей Александр Смирнов произнёс приветственную речь, прихожане поднесли икону Архистратига Михаила и хлеб-соль на полотенце.

Через месяц 26 декабря исполнилось 50 лет со дня священнической хиротонии архиепископа Варфоломея. По благословению Блаженнейшего Митрополита Сергия, который лично возглавил Божественную Литургию в Воскресенской церкви, Владыка Варфоломей был удостоен права ношения креста на клобуке.

Во время пребывания в Ульяновске архиепископ Варфоломей 23 июля 1943 года рукоположил во диакона бывшего обновленческого, а затем григорианского епископа Фотия (Топиро), который 22 июля принёс покаяние и отрёкся от раскольнических заблуждений перед блаженнейшем Сергием, в присутствии Ленинградского митрополита Алексея (Симанского) и архиепископа Варфоломея. На следующий день 24 июля иеродиакон Фотий был рукоположен митрополитом Алексием во иеромонаха и наречён во епископа Кубанского и Краснодарского. А 25 июля 1943 года во временном Патриаршем Казанском соборе в Ульяновске блаженнейшим митрополитом Московским и Коломенским Сергием (Страгородским), митрополитом Ленинградским Алексием (Симанским), архиепископом Ульяновским Варфоломеем (Городцовым) архимандрит Фотий хиротонисан во епископа Кубанского и Краснодарского 11 , это была первая архиерейская хиротония в которой принимал участие архиепископ Варфоломей.

Весной 1943 года, находясь на Ульяновской кафедре владыка Варфоломей, направил пасхальное приветствие патриарху-католи косу Грузинской Церкви Каллистрату, с которым находился в дружеских отношениях во время своего служения в Грузии. С 1917 года каноническое общение между Русской и Грузинской Православными Церквями отсутствовало, т.к. Русская Церковь не признавала автокефалию Грузинской. В письме, владыка признавал, что до 1917 года «великодержавные тенденции и правящей русской церковной власти, и нас - рядовых священников - могли производить на грузинских патриотов впечатление отрицательного характера» 12 . Это дружеское послание способствовало примирению двух церквей, когда архиепископ Варфоломей уже находился на кафедре в Новосибирске. Общение Грузинской и Русской Церквей было восстановлено в октябре 1943 года, когда католикос Каллистрат возобновил сношения с Русской Церковью, поздравив патриарха Сергия со вступлением на патриарший престол. В Грузию был направлен архиепископ Антоний (Романовский) который 31 октября 1943 года служил и приобщался Святых Тайн вместе с католикосом Каллистратом и грузинским духовенством.

Служение в Сибири

Вскоре после этого 26 июля 1943 года Владыка был назначен архиепископом Новосибирским и Барнаульским 13 с управлением всеми Сибирскими епархиями 14 , на которых не было епископов. Это назначение крайне смутило ульяновского архиерея, ему старцу 76 лет было жутко снова совершать путешествие в Сибирь, об этом он не двусмысленно заявляет в своём дневнике «трудно теперь вообще всякое путешествие совершать, а такое длинное – и вовсе жутко. Но воля Божия!» 15 . Но беспрекословно подчиняется воле патриаршего местоблюстителя и простившись со своей Ульяновской паствой в начале августа 1943 года предпринимает это нелёгкое путешествие.

В поездке к месту назначения архиерея сопровождает молодой иподиакон Юрий Никифоров, который помогал архиепископу переносить все тяготы длительного путешествия. Из Ульяновска до Перми добирались водным путём, поднимаясь вверх по Волге на пароходе. В Перми задержались, чтобы в праздник Преображения Господня служить в церкви, а не проводить в пути. Таким образом, в Новосибирск путники прибыли 24 августа 1943 года.

Прибыв на кафедру, архиепископ Варфоломей со свойственной ему энергией взялся за возрождение церковной жизни в Сибири, которая после гонений конца 30-х годов ХХ века находилась в упадке. На огромной территории от Тюмени до Владивостока действовало лишь 6 православных приходов и не было ни одного правящего архиерея. Убеленный сединами старец-владыка, имея к моменту приезда на кафедру 76 лет от роду, начинает активно объезжать обширную епархию, везде совершая богослужения и поставляя служителей для многочисленной страждущей паствы. Всего за 13 лет управления кафедрой, митрополит Варфоломей совершил около 200 священнических и диаконских хиротоний, что позволило обновить литургическую жизнь, ранее практически полностью обескровленную.

За время пребывания высокопреосвящен нейшего Варфоломея на Новосибирской кафедре, было вновь открыто около 80 храмов и молитвенных домов, чему способствовало благожелательное отношение советской власти к Русской Православной Церкви после окончания Великой Отечественной войны, а вернее с середины 1943 и до конца 1948 года, когда отношение государства к Церкви вновь стало ухудшаться. Именно поэтому, начиная с конца 1943 года, многие священнослужител и были освобождены из заключения, стали вновь открываться закрытые в 20-30-е годы храмы и духовные учебные заведения.

На этой волне в 1946 году, архиепископ Варфоломею удалось получить разрешение на пристройку придела во имя преподобного Серафима Саровского к Вознесенскому храму в самом центре Новосибирска, который впоследствии стал кафедральным собором Новосибирской и Барнаульской епархии. В том же году, по ходатайству владыки из Тобольского музея атеизма удалось вернуть Церкви мощи святителя Иоанна Тобольского.

Митрополит Варфоломей (с 24 апреля 1949 года) непрестанно заботился о вверенной ему пастве, проповедовал за каждым богослужением, кроме того часто устраивал вне богослужебные беседы для разъяснения Священного Писания и душеполезных поучений. Являясь почетным доктором МДА (с 24 июня 1951 года), он часто приезжал в недавно открытую Московскую православную духовную академию для принятия экзаменов у студентов.

За все 13 лет пребывания на Новосибирской кафедре владыка позволил себе лишь однажды пойти в отпуск и то по настоянию патриарха Алексия I и два месяца 1951 года провёл Свято-Троице Сергиевой Лавре. Он не щадил своих сил до самых последних дней жизни, последнюю поезду по епархии он совершил в марте 1956 года, а 13 апреля упал и сломал правую ногу, это повлекло за собой тяжёлые осложнения здоровья, но архипастырь продолжал заниматься епархиальными делами и принимать посетителей. Однако болезнь прогрессировала и 28 мая митрополит Варфоломей впал в забытье. Архипастырь Новосибирский скончался 1 июня 1956 года, в пятницу.

Прощание

В субботу гроб с телом почившего был перенесён в Вознесенский собор где началось чтение Евангелия по усопшему, которое прерывалось богослужениями и панихидами. В воскресение и понедельник 3 и 4 июня службы совершал епископ Венедикт (Пляскин), управляющий Омской епархией, в сослужении местного и приехавшего из других епархий духовенства.

Во вторник 5 июня, состоялось отпевание почившего, которое совершали архиепископ Иркутский Палладий (Шерстенников) и епископ Омский Венедикт (Пляскин), в сослужении тридцати священников и десяти протодиаконов и диаконов. Собор смог вместить лишь малую часть верующих, пришедших на отпевание своего архипастыря, большая часть находилась во дворе храма и на прилегающих улицах. После запричастного стиха прощальные слова произнесли архиепископ Палладий, епископ Венедикт, благочинный Иркутской области митрофорный протоиерей Николай Пономарёв и соборный протоиерей Василий Озеров.

В Афонском монастыре Эсфигмену его называют «врагом церкви», в прессе его причисляли к масонам, но официально его титул звучит как «вселенский патриарх».

Варфоломей Первый, предстоятель Константинопольской православной церкви, дает много поводов для подобных реакций. Он учился у иезуитов, а сейчас публично обменивается «поцелуями мира» с римским папой, признает униатов и лоббирует проведение собора, который большая часть православного мира уже называет «разбойничьим».

Масон

Осенью 2013 года аппарат Константинопольской патриархии выпустил необычное заявление. Его текст гласил: «Вселенская Патриархия настоящим отрицает, что Его Всесвятейшество Вселенский Патриарх Варфоломей имеет какое-либо отношение к масонству».

Поводом для этого коммюнике стала серия публикаций в греческих СМИ. В ней вспоминали историю отношений Варфоломея и папы римского. Вспоминали контакты Варфоломея с иудеями (вселенский патриарх с раввином Артуром Шнайдером организовывал конференцию «О мире и толерантности»). Вспоминали, наконец, Баламандские соглашения 1993 года, где с подачи Варфоломея фактически состоялось признание восточных униатских церквей (бывших православных, принявших папский примат и латинскую догматику). В итоге журналисты поставили вопрос ребром: а не масон ли патриарх? Не заслан ли он ложей «вольных каменщиков», чтобы разрушить церковь? А иначе как объяснить его поступки?

Варфоломей и римский папа впервые встретились в середине 90-х годов XX века. Но по факту эта встреча произошла много ранее - пусть не с папой лично, но с папизмом и католической доктриной: еще в 60-е Варфоломей проходил обучение в Папском восточном институте и защищал там докторскую работу. Папский восточный институт действует с 1917 года и напрямую управляется орденом иезуитов. Его цель - подготовка специалистов по восточным Церквям и внедрение этих специалистов в их пространство с целью прозелитизма, то есть распространения там католической веры.

То, что выпускник Папского института занял место предстоятеля Константинопольской церкви (которую считают первой по чести среди Поместных православных церквей), можно объяснить лишь данью традиции XX века. В это столетие патриархами в Константинополе становились такие люди, как Мелетий (Метаксакис) и Афинагор (Спиру). Оба стояли у истоков экуменического движения и в разное время тоже получали обвинения в связях с масонами.

Папа и сын

В 2006 году Варфоломей пригласил папу Бенедикта XVI в Стамбул. Папа присутствовал на божественной литургии в Фанаре и совершил совместную молитву с патриархом. По ее окончании стороны облобызались в знак мира и выпустили заявление, где сообщили о готовности к диалогу и сотрудничеству.

Этот факт вызвал неприятие ряда Поместных церквей - в первую очередь греческой. Один из ее иерархов, митрополит Калаврийский и Эгиалийский Амвросий написал, что совместная молитва вселенского патриарха с папой вызывает у него огромную скорбь. «Это не позволяется священными канонами! Я могу присутствовать на католической литургии как обычный посетитель или турист, но как архиерей не могу благословлять, говоря: "Мир всем". Не могу я также вместе с католиками произнести "Верую"» (цит. по «Православие.ру»).

В 2013 году Варфоломей присутствовал на интронизации папы Франциска. А осенью 2014 года накануне очередной встречи патриарха и папы более 2000 человек - среди которых большую часть составляли священники и монахи Поместных православных церквей - подписали петицию против экуменических действий предстоятеля Вселенского патриархата.

Папа Римский Франциск и Патриарх Варфоломей. Фото: Gregorio Borgia / AP / TACC

Одним из наиболее непримиримых противников политики Константинопольского патриархата стал монастырь Эсфигмену на Афоне. Его братия выступила с протестом экуменического курса еще в 60-х годах прошлого века. С 1974 года в обители перестали поминать константинопольского патриарха за богослужениями. В ответ патриарх (тогда это был патриарх Димитрий) наложил прещения на монахов: противники «экуменического диалога» из числа братии должны были покинуть Афон. В результате братия заперла ворота обители и фактически оказалась в осаде полиции - несколько месяцев монастырь был полностью отрезан от мира, никто не входил и не выходил из него. В своем заявлении братия объявила вселенского патриарха «врагом православия».

Варфоломей продолжил политику преследования непокорных афонитов. В 2002 году он объявил насельников Эсфигмену схизматиками и вновь сделал попытку выдворить их из монастыря. Для этого в монастырь направили «канонически признанных» монахов, однако насельники обители не пустили их внутрь. Сегодня Эсфигмену по-прежнему находится в полуосадном положении. Его братия практически не имеет контактов с монахами большинства афонских монастырей, многие из которых также, пусть и не в столь резкой форме, выражают протест против экуменической политики Вселенского патриарха.

Собор

В июне 2016 года на острове Крит пройдет Всеправославный собор, который станет первой за долгие годы встречей глав Поместных церквей. Патриарх Варфоломей - один из главных лоббистов этого мероприятия, свое отношение к которому многие выражают словами псалма «Блажен муж иже не иде на совет нечестивых» (намекая на то, что Православной церкви, возможно, следует отказаться от участия в соборе, инициированным Варфоломеем).

Собираемый на фоне экуменической политике Варфоломея . Информация о соборных вопросах была очень скупой, отчего стали распространяться слухи, что на нем объявят чуть ли не единство православной и католической церквей. Десятки сайтов в интернете призывали противостоять собору.

Другим опасением было то, что на соборе Варфоломей попробует провести вопрос о легитимизации «раскольничьего» Киевского патриархата на Украине - в качестве автокефальной церкви или новой епархии Вселенского патриархата. Основания для этого были самые веские. Вопрос о том, каким порядком предоставлять автокефалию, планировали обсуждать на соборе. А ранее - летом 2105 года - иерархи Константинополя были замечены на Украине на мероприятиях «Киевского патриархата».

На встрече (синаксе) глав Поместных церквей, которая завершилась на днях в Швейцарии, патриарх Кирилл жестко высказался по Украине и, кажется, вопрос пока сняли. «На Соборе не будет рассматриваться украинская тема, не будет обсуждаться возможность предоставления автокефалии или легализации раскола», - приводит слова Кирилла патриаршая пресс-служба. «Это подтвердил публично Патриарх Варфоломей», - добавляют в сообщении.

Впрочем, то, что патриарх Варфоломей подтвердил сегодня, совсем не означает, что он подтвердит это же и завтра. Сомнения в чистоте греческого православия появились в России начиная с XV века, когда Царьград сначала пошел на подписание унии с католиками, а затем пал под натиском турок-магометан. Русская церковь находилась в составе Константинопольского патриархата до конца XVI века, но уже за сто с лишним лет до обретения полной независимости на Руси .

События наших дней показывают - с хитрыми греками нужно по-прежнему держать ухо востро. По итогам завершившегося синакса было принято решение, что Всеправославные соборы следует проводить раз в 5–7 лет. А это означает, что вопросы, которые Варфоломею не получилось поставить в повестку дня на ближайшем соборе, он может попытаться поставить на следующем. Иезуиты в Папском институте хорошо научили его тактике борьбы: когда перед тобой закрывают двери - затихни и жди, когда они приоткроются снова.

Он не был по значимости первым, вторым или третьим лицом во Всероссийской ЧК. Тем не менее в многочисленных сценариях чекистов ему предназначались только ведущие или главные роли. Операции и акции ВЧК с его участием всегда завершались успешно. Причем зачастую - почти одновременно в разных городах и весях республики либо с охватом целых регионов. Бытовало даже мнение, что под его фамилией скрывается группа людей. Однако с открытием доступа к “антисовет­ской” литературе и к ранее строго секретным документам высших органов советской власти все сомнения рассеялись. Этот человек действительно существовал. В богатом архивном наследстве ВЧК–ОГПУ его след оставлен на многих документах. Доподлинно установлено, что именно он до последних дней “опекал” Святейшего Патриарха Тихона, бесспорно доказана его причастность к “обновленческому” расколу Патриаршей Церкви.

Вот одно из документальных свидетельств: «…пять месяцев тому назад в основе нашей борьбы с духовенством была поставлена задача борьбы с тихоновским реакционным духовенством и, конечно, в первую очередь с высшими иерархами, как то: митрополитами, архиепископами, епископами. Для осуществления этой задачи была образована группа, так называемая “Живая церковь”, состоящая преимущественно из белых попов, что дало нам возможность поссорить попов с епископами <…> Наряду со множеством статей, воззваний, речей, в которых клеймилась тихоновская и монашеско-архиерейская политика, попы (живо­цер­­ков­ники), взяв в свои руки верховную церковную власть, приступили к удалению от управления епархиями тихоновских архиереев и замены их лояльными по отношению к Соввласти. Эта задача в течение пяти месяцев более чем наполовину выполнена». Подпись: начальник 6-го отделения секретного отдела ГПУ Е. Тучков.

Был он большим мастаком по части антирелигиозных дел. Предполагалось участие Тучкова в гонениях не только на Русскую Православную, но и на католическую церковь, и на “Союз христианской молодежи”. Лидер последнего И. Проханов после свиданий с Тучковым в следственном изоляторе ОГПУ повел себя весьма странным образом и стал призывать братьев-бап­тистов не отказываться от воинской службы под ружьем. Поговаривали, что и Истинно-православная церковь митрополита Иосифа (Петровых) “ушла” в катакомбы тоже при помощи Тучкова. Обнаружены также документальные свидетельства о его причастности к планированию акции по снятию и переплавке церковных колоколов на совнаркомовские пятаки. Очевиден его тесный контакт с “воинствующими безбожниками” Ярославским и Скворцовым-Степановым. Подтверждены официальные связи Тучкова со Смидовичем и непосредственно с государственно-партийными лидерами.

Однако долгое время почерпнуть более подробные сведения о чекисте и о его конкретной деятельности ни в одном архиве не удавалось. Не удавалось и отыскать хоть какие-нибудь фотоснимки, запечатлевшие облик этого человека. Время сохранило лишь несколько скупых словесных портретов Тучкова. Вот как, например, описала его Э. Бакунина, в чьей клинике на Остоженке доживал последние дни святитель Тихон: “Тучков - среднего роста, плотный, крепко скроенный и сбитый полуинтеллигент, обходительный и достаточно развязный”.

Сам же Святейший Тихон говорил о Тучкове с горькой усмешкой так: «Вот завтра приедет ко мне “некто в сером”…». После чего замолкал и ничего о встречах с чекистом не рассказывал. На бесплодность поисков более подробных материалов о Тучкове жаловались многие. Выходило, что ореол секретности вокруг фигуры Тучкова даже спустя столько лет удерживался неспроста: “Чиновник умирает, и ордена его остаются на лице земли”…

Тысячу раз прав Козьма Прутков! В этом нам очередной раз пришлось убедиться, когда совершенно случайно среди архивных материалов ВЦИК СССР были обнаружены секретные документы о награждении Тучкова. Один из них - представление за подписью начальника секретно-политического отдела ОГПУ Агранова - достаточно подробно и лаконично характеризовал деятельность заслуженного чекиста. Прочтем этот документ сквозь призму прошедших лет:

«Тучков Евгений Александрович, происходит из семьи крестьянина-бедняка. Член партии с 1917 года. В органах ВЧК–ОГПУ работает с 1918 года.

В настоящее время состоит в должности Начальника 3-го Отделения Секретно-Политического Отдела ОГПУ.

Участвовал в 1919 году в подавлении и ликвидации Мензединского восстания в Башкирии.

Под руководством тов. Тучкова и при его непосредственном участии была проведена огромная работа по расколу православной церкви (на обновленцев, тихоновцев и целый ряд других течений). В этой работе он добился блестящих успехов.

При его непосредственном участии проводилась в 1921 году работа по изъятию церковных ценностей в пользу голодающих.

В 1923–1925 гг. им были проведены два церковных собора (всесоюзные съезды церковников), на которых был низложен патриарх Тихон и вынесено постановление об упразднении монастырей, мощей, а также о лояльном отношении церкви к Соввласти. На протяжении ряда лет тов. Тучковым проводилась серьезная работа по расколу заграничной православной русской церкви.

Блестяще проведена работа по срыву объявленного папой Римским в 1930 году крестового похода против СССР.

Под непосредственным руководством и при участии тов. Тучкова была проделана серьезнейшая работа по признанию сектантами службы в Красной Армии с оружием в руках и ликвидирован ряд нелегальных контрреволюционных организаций, действовавших под флагом сектантских организаций.

Благодаря энергичной работе тов. Тучкова была раскрыта и ликвидирована в конце 1930 и 1931 г. Всесоюзная контрреволюционная монархическая организация церковников “Истинно-православная церковь”, опиравшаяся в своей антисоветской деятельности на черносотенно-клерикальные круги. Организация имела множество своих филиалов - 300 повстанческих ячеек, огнестрельное и холодное оружие.

Стоящий во главе этой организации церковно-политический центр, возглавлявшийся профессором Лосевым, Новоселовым, епископом Иосифом и др., ставил своей задачей объединение под флагом церкви всех контрреволюционных сил для свержения Советской власти и реставрацию монархии.

Целый ряд филиалов, как, например, филиалы на Северном Кавказе, в Центральных Черноземных Областях, Никольском районе Северного Края и др. - превратились в ряд контрреволюционных выступлений под лозунгами: борьбы с коллективизацией, ликвидацией кулачества и т. д.

Ликвидированная в 1929 году на Северном Кавказе повстанческая организация, так называемых “имяславцев”, работала под руководством церковно-политического центра “Истинно-православная церковь”.

Под руководством тов. Тучкова за последние 2–3 года было ликвидировано несколько сотен крупных антисоветских организаций и группировок церковников повстанческого и террористического характера.

В деле борьбы с контрреволюционным движением среди церковников и клерикально-монархических кругов, группирующихся вокруг церкви, Тучков проявил огромную энергию, инициативу, решительность и находчивость».

Остается добавить только одно. Известно, как инсценировались и фабриковались “контрреволюционные” дела чекистами. Напомню, что за 1920–1925 годы Секретным отделом ОГПУ было разработано 14 легенд по инсценировке “антисоветских” организаций с вымышленными названиями: “Гнездо”, “Пра­вые”, “Корреспонденты”, “Имя-божники”, “Христовцы”, “Трак­­тир­щик”, “Спаситель”… За каждой из них - провокации, расстрелы и ссылки в концлагеря сотен и тысяч безвинных людей.

Какую же награду выпрашивал Агранов для своего подчиненного “мастера на все руки”? Ни больше ни меньше, как орден Трудового Красного Знамени - высшую на тот момент награду советского государства. В конце октября 1931 года наградная комиссия ВЦИКа под председательством П. Постышева ходатайство ОГПУ удовлетворила. Кстати, это была не первая награда “красного кавалера”. Из сопроводительной справки за подписью секретаря СПО ОГПУ Андреевой: “Тов. Тучков Евгений Александрович за особые успехи в работе по борьбе с контрреволюцией имел награды от Коллегии ВЧК–ОГПУ: револьвер, чекистский почетный знак, грамоту с золотыми часами и благодарность по приказу”.

Последующая его судьба сложилась фантастически. Он пережил 1937 год, был уволен из органов в 1939, жил на покое и умер своей смертью в начале пятидесятых. А шлейф его деяний тянется из далеких теперь 30-х, будоража умы живущих и тревожа память ушедших.

Как уже говорилось выше, Тучков успешно “боролся” с Ватиканом в Советской России. Его заговор против Рима был высоко оценен его начальством. И главным героем нового сценария он сделал одного из выдающихся иерархов Русской Церкви - архиепископа Варфоломея (Ремова).

“Твой путь - брать на себя скорби народа Божиего…”. Этими словами 10 августа 1921 года в день празднования Смоленской иконы Божией Матери Патриарх Тихон закончил свою речь при вручении архиерейского жезла новопоставленному епископу Сергиевскому Варфоломею. Хиротония совершилась в Смоленском соборе Новодевичьего монастыря, а спустя 14 лет он принял мученическую смерть в Бутырской тюрьме, навсегда оставив в памяти верующих подвиг старчества - духовного наставничества, который освещал церковную жизнь Москвы начала 30-х годов. Будущий архиепископ Варфоломей (Николай Федорович Ремов) родился 3 октября 1888 г. в Москве в семье священника. В возрасте 10 лет Николай поступил в Заиконо­спасское Духовное училище, которое закончил первым учеником в 1902 году. В том же году будущий архиерей поступил в Московскую Духовную семинарию, в которой занимался много, но по собственным его словам “отдавал чтению больше времени, чем было нужно и возможно”.

Блестяще окончив семинарию, Николай, как лучший ученик, был послан ректоратом продолжать учебу в Московскую Духовную академию за государственный счет: «Свойственная мне неуверенность в себе, в своих познаниях, и тут не покидала меня. Я ехал держать экзамен с сознанием своей недостаточной подготовленности, и боязнью, что могу провалиться на экзаменах, не поступить - осрамить семинарию. Душа искала, конечно, Божией помощи, молитвою устремлялась к Пресвятой Богородице и к тем святым, которые были близки, дороги сердцу, были родными. Приехал я - и первым долгом почел пойти в Троицкий Собор к мощам преподобного Сергия. И понятно: каждый год имели мы святое обыкновение ездить сюда всею семьею молиться угоднику Божию и именно при начале учебных занятий (всем известно, что этого доброго обычая крепко держались москвичи; некоторые даже хотели осуществить это паломничество к “Сергию - Троице” простонародное выражение - пешком, а не по железной дороге). При начале вступительных экзаменов, да еще робком начале, я, конечно, стал неотступно искать благодатной помощи преподобного Сергия».

Он не только поступил, но и учился так хорошо, что уже на третьем курсе в 1910 году получил приглашение на кафедру Ветхого Завета, куда пришел преподавать по окончании академического курса в 1912 году. Пока академическая жизнь шла своим чередом, со своими удачами и неудачами, в душе Николая Ремова происходило осознание своего духовного пути - монашеского, который он воспринимал как самое драгоценное в жизни. Позже Владыка напишет: “Я, пожалуй, не смогу с точностью назвать того дня, когда я пришел к решению быть монахом. И, думается, что это и будет соответствовать ходу духовной жизни. Во всяком случае последний год моего учения в Семинарии не был для меня годом мучительных вопросов и борений в сознании необходимости решать вопрос о пути жизни. Вопрос был решен, и именно в смысле устремления к монашеству, а потому само собою предполагалось идти в Академию”.

Пострижение с именем апостола Варфоломея состоялось 11 июня 1911 года и было совершено епископом Феодором (Поз­деев­ским), ректором МДА, в Зосимовой пустыни, которая с начала ХХ столетия приобрела в российском обществе значение “духовной врачебницы”. Ее старцы, игумен Герман (Гавриил Симеонович Гомзин, позднее схиигумен) и иеромонах Алексий (Федор Алексеевич Соловьев, позднее иеросхимонах) имели всероссийскую известность. Среди духовных чад отца Германа были будущие митрополит Антоний (Храповицкий), епископ Арсений (Жадановский). Новопостриженный Варфоломей тоже стал духовным сыном игумена Германа. Стремясь устроить внутреннюю духовную жизнь обители на основах старчества, процветавшего в Оптиной пустыни, отец Герман способствовал в первую очередь тому, чтобы особенностью Зосимовой пустыни стало откровение помыслов и всецелое послушание старцу-духовнику.

К иеросхимонаху Алексию за духовным советом и утешением также шли люди со всех концов России. К нему за духовным советом обращалась и преподобномученица Великая Княгиня Елизавета Федоровна. Именно ему осенью 1918 года суждено было в храме Христа Спасителя вынуть из ларца перед образом Владимирской иконы Божией Матери жребий с именем новоизбранного Патриарха Тихона. Новейшая история Церкви показывает, что те из архиереев, кто был призван составить духовные, интеллектуальные, административные силы Церкви в трудных условиях ее существования в богоборческом государстве, промыслительно воссоединились со старцами, которые отвечали им отеческой любовью. Владыка Варфоломей был одним из этих иерархов.

Годы преподавания в Академии были плодотворными для молодого иеромонаха (рукоположение состоялось в 1912 году). Особенно близок он был с владыкой Феодором (Поздеевским) и будущим архиепископом священномучеником Иларионом (Тро­и­­ц­ким). Много сил отец Варфоломей отдал налаживанию в Покровском храме уставного богослужения, которое не оставило современников равнодушными. Он много и плодотворно писал. Его магистерская диссертация “Книга пророка Аввакума. Введение в толкование” была высоко оценена современниками в 1914 году. В том же году иеромонах Варфоломей был возведен в сан архимандрита и назначен доцентом по кафедре Священного Писания Ветхого Завета. Спустя два года он стал экстраординарным профессором. Статьи “Пророк веры”, “Какой должна быть обличительная проповедь”, «“Поем воскресшему из мертвых” (Из пасхальных размышлений)» явились заметным вкладом в сокровищницу русского богословия ХХ века.

Октябрьские события 1917 года застали архимандрита Варфоломея на посту инспектора Академии. Начавшаяся национализация монастырей и вскрытие мощей православных святых коснулись и Лавры. В 1919 году отец Варфоломей занимает непримиримую позицию в защите достояния Троице-Сергиевой Лавры и Духовной академии. Его проповедь 11 апреля 1919 года по поводу предстоящего вскрытия мощей преподобного Сергия Радонежского стала поводом для его первого ареста.

“Постановление на арест” отца Варфоломея в 1920 году гласило: “Ремов является видным и активным членом воинствующего черносотенного духовенства: в бытность его в Сергиевом Посаде им была перед вскрытием мощей Сергия Радонежского произнесена явно погромная проповедь, имевшая своим результатом крайнее возбуждение темных масс”. Его пребывание в тюрьме закончилось в феврале 1921 года. Архимандрит Варфоломей был освобожден из-под стражи по состоянию здоровья. Он был так истощен, что из тюремной камеры его вынесли на носилках.

10 августа 1921 года состоялась епископская хиротония, на которой святитель Тихон не только произнес свои пророческие слова о духовно-пастырском пути епископа Варфоломея, но и отметил особую доброту его сердца: “Тебе Господь дал женское сердце. Сердце женщины умеет сострадать, быть милостивым и брать на себя чужое горе…”.

С лета 1922 года епископ Варфоломей становится настоятелем московского Высоко-Петровского монастыря. Это событие открывает новый период в его жизни. Владыка начинает подвиг духовного наставничества. А помогали ему в этом старцы Зосимовой пустыни, которые после кончины схиигумена Германа в январе 1923 года переехали в Высоко-Петровский монастырь. Среди них был отец Агафон, которому владыка Варфоломей поручил исповедь богомольцев Петровского монастыря, монашествующих и мирян. Рука об руку владыка Варфоломей и отец Агафон вели своих чад по пути духовного делания. Их пастырство находилось в русле традиций зосимовского старчества. Откровение помыслов, устное и письменное, церковная молитва - вот воспитательные моменты этой традиции. Собственная духовная семья епископа Варфоломея состояла в основном из девушек и женщин из московских интеллигентных семей, были среди них и представительницы русской аристократии. Многих из них Владыка благословил на тайный постриг.

Борьба государства с Церковью в советской России, приведшая к началу Второй мировой войны к почти полному уничтожению церковной организации, вынуждала ее Предстоятелей - святителя Тихона, Местоблюстителя священномученика митрополита Петра, Заместителя Местоблюстителя митрополита Сер­гия искать путей легализации Русской Православной Церкви в богоборческом государстве. Не только “Завещание” Патриарха, “Послания” соловецких епископов, “Декларация” митрополита Сергия определяли отношение верующих к власти и государству, гражданами которого они являлись. Отношение к власти, возможность диалога с ней следовали из понимания природы духовной жизни и Церкви, которое воспитывало старчество.

Верующий, ради пребывания с Богом отдавший старцу самого себя, воспринимает Церковь как Царство не от мира сего. Все формы мирского устройства для него равны перед лицом Христова Царства. Свобода, обретенная благодаря послушанию, позволяет ему молиться за власть, которая гонит его и сотни тысяч других. Об этой свободе говорил зосимовский старец Алексий, благословивший в 1927 году своих духовных чад поддержать митрополита Сергия и молиться за богоборческую власть: “Только благодать молитвы может разрушить ту стену вражды и ненависти, которая встала между Церковью и советской властью. Молитесь, может быть, благодать молитвы пробьет эту стену”. Слова старца как завет были восприняты верующими. А епископ Варфоломей, продолжатель традиций зосимовских старцев и один из образованнейших иерархов Русской Церкви, стал практически осуществлять этот принцип, помогая в разное время и святителю Тихону, и митрополиту Сергию в их тяжелейшей церковно-административной деятельности.

Начиная с 1922 года он был привлечен Патриархом к межконфессиональным связям. И это было неслучайно: епископ-богослов владел пятью иностранными языками. Он был участником событий 1922 года, когда Ватикан предлагал советскому правительству заплатить за изъятые государством из православных храмов богослужебные сосуды для их дальнейшей передачи Церкви. (Это предложение осталось без ответа).

Епископ Варфоломей участвовал в событиях 1924 года, когда власть пыталась добиться с помощью Вселенской Патриархии международного признания обновленцев. (Он работал вместе с делегацией Иерусалимского Патриарха, прибывшей в Россию для поддержки Русской Церкви и разъяснения Поместным Православным Церквам церковной ситуации в России.) В октябре 1925 года по просьбе Местоблюстителя священномученика митрополита Петра епископ Варфоломей встречался с отцом Мишелем Д’Эрбиньи, президентом папской комиссии Pro Russia. В беседе было затронуто положение Церкви в России и обсуждалось отношение русской иерархии к “карловацкому Синоду”. Владыка Варфоломей настоятельно просил опубликовать мнение священноначалия Русской Церкви на Западе.

В 1928 году в Москве епископ Варфоломей знакомится с епископом Пием Неве. Судьба этого человека сложна и необычна. Отец Эжен Неве прибыл в Россию в 1906 году из Франции. Двенадцать лет он служил в приходе общины французских рабочих в Макеевке на Украине. В апреле 1926 года был тайно посвящен в сан епископа Мишелем Д’Эрбиньи, а в сентябре того же года переведен в Москву и назначен настоятелем костела Святого Людовика. Естественно, что с первых дней своего пребывания в Москве он находился под непрерывным наблюдением ГПУ. Чекистов в первую очередь интересовала финансовая помощь католическим священникам в СССР. И она действительно была очень действенной. Только за 1928 год епископ Пий Неве потратил на помощь латинскому духовенству, русским католикам, сиротам, политзаключенным и ссыльным 7658 рублей. Из “следственных дел” русских католиков, представленных в книге И. Осиповой “В язвах своих сокрой меня”, хорошо прослеживается интерес епископа Пия Неве к положению гонимой Русской Православной Церкви в СССР. Он рисковал сам, рисковали православные священники и верующие, передававшие ему эти сведения. Но цель была одна - привлечь внимание мировой общественности к положению верующих в России: “Епископ Неве широко информировал Запад и Ватикан о положении религии в Советском Союзе, для чего им была разыскана старая карта Москвы с обозначением всех имевшихся в Москве храмов. На этой карте Неве отметил все сломанные и закрытые храмы, и эту карту он передал иностранным журналистам с целью дать материал для антисоветской печати”.

С начала 30-х годов в окружение епископа был внедрен агент ГПУ, сыгравший трагическую роль в судьбе настоятеля костела Святого Людовика и его прихожан. В 1957 году, давая объяснения в процессе реабилитации, этот осведомитель, проходивший по всем чекистским разработкам как “Господин профессор”, напишет о себе с гордостью: “…по заданию органов НКВД я принял католичество. Это способствовало еще большему нашему сближению, и потому Неве посвятил меня в то, что он в СССР проводит политическую работу, заключающуюся в сборе и передаче информации о СССР французскому посольству и Ватикану. О том, что мне приходилось слышать от Неве, я своевременно, в письменной форме, информировал органы НКВД”.

Вклад епископа Неве в дело помощи страждущим за веру в СССР очень велик. В его архиве содержится около 1500 имен епископов, священников, монахов, мирян - женщин и мужчин, католиков, православных, реже лютеран, о страданиях которых он рассказал с момента их ареста и до их смерти. Но с его именем связана и еще одна, трагическая страница истории государственно-церковных отношений 30-х годов. Его благие намерения использовались властью, в первую очередь ОГПУ, для создания и “разоблачения” очередного заговора. На сей раз – Ватикана против СССР. Поводом для раздражения Москвы стало обращение римского понтифика к христианам мира с призывом поддержать гонимую в России Церковь, развернув акции протеста. Момент был выбран удачно: Советский Союз готовился вступить в Лигу Наций и болезненно воспринял “крестовый поход” Пия XI. Нужно было дать достойный ответ “контр-революционным” замыслам Ватикана, дискредитировать его инициативу, показав, что за нею скрывается шпионаж и террор против государства рабочих и крестьян. “Разоблачить” очередной заговор по традиции было поручено Е. А. Тучкову.

Фабрикация заговоров была обычным средством борьбы с ними. Сценарий заговора был прост. Епископ Неве - “агент Ватикана”. Епископ Варфоломей - “шпион и пособник”. Община Высоко-Петровского монастыря - контрреволюционная организация. Разработка началась с 1928 года. В подтверждение - строки документов из “следственных” дел: “Контррево­люционная организация состоит из двух групп: католиков и православных. Причем обе группы объединяются при нелегальном Петровском монастыре, организованном по инициативе Ремова”. Итак, группа и руководитель появились. “Идейный руководитель” у ОГПУ уже был. Из справки на епископа Неве: “…проживая длительное время на территории СССР под видом миссионера и религиозного деятеля, занимался шпионажем против Советского Союза”. Духовная жизнь членов монастырской общины была также под тщательным наблюдением. Церковные службы в строгом соответствии с монастырским уставом, институт старчества в разработках отдела Тучкова определялись как “проявление высшего фанатизма”.

В октябре 1933 года был закрыт храм преподобного Сергия на Большой Дмитровке, и монашествующие и община перешли в храм Рождества Богородицы в Путинках. К этому времени “легенда” и “разработка” были закончены. “Контрреволю­ци­онная группа” состояла из 22 человек. Дело “ватиканского заговора” пора было доводить до логического завершения. Конец владыки Варфоломея и его духовных чад был близок. Сначала в НКВД поступило заявление от прихожан храма Рождества Богородицы в Путинках, в котором они (естественно, по настоянию компетентных органов) просили избавить их от посягательств “черного духовенства”, которое, “являясь хранителем догматической веры, неспособно удовлетворять обыденные требы верующих, в большинстве своем не нуждающихся в теоретической пропаганде веры и бесконечных монастырских богослужениях”.

На “письма с мест” в советской стране всегда реагировали быстро. К этому времени (9 июля 1934 года) епископ Варфоломей был возведен митрополитом Сергием в сан архиепископа. По просьбе Заместителя Местоблюстителя он нес ответственное послушание: исправлял церковные службы, песнопения и акафисты, которые поступали на отзыв в Московскую Патриархию.

21 февраля 1935 года “контрреволюционная группа” во главе с архиепископом Варфоломеем была арестована. Теперь нужно было выбить “признания” в шпионской и антисоветской агитации. Сразу стоит отметить: “настоящие” пытки стали применяться в тюрьмах НКВД именно с 1935 года. Измученные, избитые лица заключенных, которые смотрят с тюремных фотографий, наглядно доказывают, что их состояние было близким к потере рассудка. Взгляд, исполненный страдания и ужаса, изможденные лица. Чаще всего заключенному, доведенному до состояния невменяемости, даже не читали и не давали прочесть “показания”, написанные следователем, а просто заставляли их подписать, а иногда подписывали вместо него.

Измученные люди подписывали любую клевету, желая лишь избавления от мучений - смерти или отправки в лагерь на любой срок. И удивительно, что при этом почти в каждом деле встречаются исповедники, которые сумели не дать никакой информации или взять всю “вину” на себя, пытаясь спасти других.

Архиепископ Варфоломей подписал следующее обвинение: “В 1932 году по предложению Неве перешел в тайное католичество. В 1933 году был официально утвержден Ватиканом в должности нелегального помощника Неве. По этому поводу из Ватикана была прислана особая грамота, которая была мне показана Неве и взята им обратно из-за боязни ее обнаружения при возможном обыске. Являясь помощником негласного представителя Ватикана, иностранного подданного Неве, активно сотрудничал с ним в борьбе против советской власти и, исполняя его поручения, вместе с Неве боролся против советской власти, передавал неоднократно Неве письма ссыльных церковников. Эти письма пересылались Неве в Ватикан как доказательства гонений, воздвигаемых советской властью на религиозников, сообщил Неве о том, что вся деятельность митрополита Сергия протекает в соответствии с органами государственной власти”.

Все достаточно очевидно. В архивах хранятся тысячи таких обвинений в еще более страшных “преступлениях” перед Родиной. Не ясны мотивы перехода православного иерарха в католичество, о котором говорится в “следственном” деле, оно не может быть доказательством, ибо изготовлено на “фабрике пыток”. Евгений Тучков не знал о том, что прозелитизм осуждается представителями всех христианских конфессий с богословских, политических и просто человеческих позиций. Такие понятия были не для него. Что же касается “шпионов” и “аген­тов” - все это он знал хорошо и твердо. “Ватиканское дело” было хорошей “разработкой”. Об этом говорит в том числе и то, что сам епископ Неве избежал ареста, хотя мог быть много раз арестован, несмотря на свое французское гражданство. Через ГУЛАГ прошли тысячи иностранных подданных с более громкими именами. Когда он, сам того не зная, выполнил свою “миссию”, ему просто в июне 1936 года не разрешили вернуться в СССР из Парижа. Был бы он более важной фигурой в сложной политической игре, достали бы и там.

Что касается иных доказательств о переходе в католичество архиепископа Варфоломея (Ремова), то и они не очень убедительны. Среди них - книга отца Антуана Венгера, в которой автор главным мотивом предполагаемого перехода называет сомнения Владыки в правильности политики митрополита Сергия. Сомнения были у многих в разные периоды новейшей церковной истории: сомневались в курсе святителя Тихона растерявшиеся в период начала обновленческого раскола. В Петрограде служили два брата Заборовских: отец Алексий - тихоновец, отец Иоанн - обновленец. Братья стали врагами. Позицию митрополита Сергия (Страгородского) епископат также воспринял по-разному. Архиепископ Варфоломей воспринимал ее так, как и все зосимовские старцы, о чем уже говорилось выше. Он общался с митрополитом Сергием постоянно, выполняя данное им послушание. Следует отметить также, что его духовная дочь, Елена Николаевна Рожина проходила по “следственным” делам как католическая монахиня, что не соответствует истине. Е. Н. Рожина освободилась в 1940 году после пяти лет лагерей и до самой своей кончины была псаломщицей в приходской церкви небольшого русского городка Ряжска. Но Е. Тучков сделал ее представительницей католической части “контррево­люционной группы”. Думается, что только тщательная работа с источниками русскими и итальянскими сможет дать ответы на вопросы, связанные и с предполагаемыми духовными исканиями епископа Варфоломея, и с его деятельностью теперь уже в далекие 30-е годы. Но большинство документов по-прежнему остаются недоступными.

17 июня 1935 года на закрытом заседании Военной Коллегии Верховного суда архиепископ Варфоломей (Ремов) был приговорен к высшей мере наказания, расстрелу с конфискацией имущества. 10 июля 1935 года он был расстрелян в Бутырской тюрьме.

Ангел-хранитель общины Высоко-Петровского монастыря, заботливо оберегавший старческий подвиг своих собратьев, принял мученическую смерть. Глубокое почитание архиепископа-мученика отражается в посмертном восприятия его личности, его духовного и жизненного пути, в осмыслении его духовного наследия. Сквозь годы звучит его напутствие духовным чадам: “Я живу мыслью о вашем спасении, все остальное для меня несущественно, но, как, конечно, хотел бы я для всех вас чистоты путей, которыми бы вы все и каждый(ая) пришли ко спасению, только ко спасению!”[ Antonio Wenger . Rome et Moscou. 1900–1950. Paris, 1987. Недавно опубликован ее русский перевод: Антуан Венгер . Рим и Москва. 1900–1950. М., 2000.

Архиепископ Варфоломей (Ремов). Из духовного наследия. С. 126.

Архиепископ Варфоломей (Ремов) . Автобиография и письма. С. 369.

(1851 - 1918), Александра (1857 - 1918), Анны (1859 - 1925), Марии (1864 - 1953), Феодосии (1870 - 1938), Варвары (1872 - 1943).

Первоначально Сергей окончил местную приходскую школу. Родители с детства воспитывали в нем любовь к храму, церковным службам, молитве и посту. Сначала он помогал отцу в церковной службе, потом поступил в духовное училище.

Вступил в брак. Детей у о.Сергия с матушкой не было, впоследствии они взяли на воспитание мальчика Колю (будущий епископ Омский и Тюменский Никандр (Вольянников) и девочку из бедной многодетной семьи.

Будучи убежденным монархистом и борцом за русское дело на Кавказе , был избран в почетным членом Тифлисского патриотического общества, наиболее активной и крупной монархической организации на Кавказе.

По окончании ссылки был определен на жительство в город Богучар Воронежской области. Он служил в местной церкви и находился там до конца года, когда получил право на свободное проживание в СССР.

"Моя Воловниковская церковь разбита и сгорела почти до основания. Немцы предварительно ее грабили, а потом устроили из нее склад боевых припасов и около нее расстреливали пленных красноармейцев. Дом, в котором я жил, сгорел. Сгорели все мои книги, заметки, записки, мое маленькое имущество немцы украли ".

В уполномоченный Совета по делам РПЦ при Новосибирском облисполкоме Созоненок в секретной характеристике на владыку написал:

"Архиепископ Варфоломей - фанатично религиозный человек, с глубоко консервативными взглядами, большой приверженец русской старины, благожелательно относится ко всему русскому и отрицательно - к немцам и вообще к инаковерцам, особенно к баптистам и католикам , ревностный служитель Православной Церкви, стремящийся всеми силами и средствами расширить влияние Церкви, упрочить ее положение, уберечь духовенство и верующих от всякого прогрессивного влияния извне. В этих вопросах он неутомим, несмотря на свой возраст ."

Награды

• Церковные:
• крест на клобук (27 декабря 1943)
• право ношения двух панагий (26 декабря 1952 года)
• Светские:
• медаль "За доблестный труд в Великой Отечественной Войне 1941-1945 гг."

Труды

• "Каков должен быть характер современно-церковной проповеди".
• "Прав. Обоз." 1891, сентябрь.
• Четыре проповеди. "Могилев. ЕВ" 1891, № 10-11, № 12-13, № 18-19.
• - " - 1892, № 18.
• "Мысли о посте" " Могилев. ЕВ" 1892, № 8-9.
• "Несколько слов о дневнике о. Иоанна Кронштадтского".
• "Могилев. ЕВ" 1892, № 25.
• Несколько проповедей за 1893-1900 гг.
• "Дух. Вестн. Груз. Экзарх."
• "Мысли о самоубийстве".
• "Радость христианина", кн. 3, 1895.
• "Мысли пастыря о некоторых изречениях св. еп. Павла, относящихся к пастырскому служению". Тифлис, 1903, Выпуск 2 и 3.
• "Пастырь проповедник по св. Иоанну Златоусту". Тифлис, 1903.
• "Как надо понимать возглас священника на утрени: "Слава Тебе, показавшему нам свет". Тифлис, 1930.
• Акафисты: Св. Ап. Варфоломею. Баку, 1917 год.
• Св. Первомуч. И архидиакону Стефану (в рукописи).
• Св. Филиппу, митр. Московскому (в рукописи).
• "Книга Иова" (Опыт библейско-психологического обозрения содержания книги).
• Магистерская диссертация (перепечатана на машинке с. 1-562).
• "Воплотившееся Слово Отчее - Единый Возсоздатель падшего человеческого естества (Новый Адам)". (отпечатано на машинке, с. 1-75).
• Речь при наречении его во епископа Можайского (в рукописи).
• "О богословствовании Свят. Патр. Сергия" (в рукописи).
• "Слово в полугодичный день поминовения Свят. Патр. Сергия". "ЖМП" 1944, № 12, с. 25-30.
• Статья в день памяти со дня кончины Патр. Сергия. "ЖМП" 1944, № 12, с. 27-28.
• Пастырское послание. "ЖМП" 1946, № 5, с. 56-61.
• "Памяти Патриарха Сергия". В книге "Патриарх Сергий и его духовное наследство". ЖМП. 1947, с. 206.
• Служба Свят. Иоанну Тобольскому. Новосибирск 1947.
• "Размышления о созидании в себе внутреннего человека". (в рукописи).
• "Объяснение чуда исцеления Гадаринских бесноватых" (в рукописи).
• Из статьи Сибирские Святители:
• "Св. Иннокентий, первый Иркутский епископ"."ЖМП" 1948, № 2, с. 31-39.
• "Св. Софроний, епископ Иркутский". "ЖМП" 1948, № 3, 26-30.
• "Св. Иоанн (Максимович), митр. Тобольский и всея Сибири". "ЖМП" 1948, № 3, с. 30-33.
• Новогоднее пастырское послание. "ЖМП" 1948, № 1, с. 70-72.
• Некролог о профессоре Григории Петровиче Георгиевском. Скончался 14 февраля 1948 года. "ЖМП" 1948, № 4, 48-50.
• "О пастыреводительном характере творений Св. Дмитрия митр. Ростовского". "ЖМП" 1949, № 1, с. 54-58.
• "Первый шаг к миру". "ЖМП" 1950, № 9, с.6-7.
• "О пастырском благовествовании". "ЖМП" 1950, № 6, с. 25-28.
• "О пастырском служении св. Ап. Павлу". "ЖМП" 1950, № 1, с. 43-50.
• - " - 1950, № 4, с. 54-59.
• - " - 1950, № 5, с. 54-60.
• "Воскресение и прославление воплотившегося Слова". "ЖМП" 1952, № 4, с. 35-39.
• "Искупительное значение страданий и крестной смерти Господа Иисуса Христа". "ЖМП" 1952, № 3, с. 51-61.
• "Подвиг земной жизни Спасителя". "ЖМП" 1952, № 2, с. 41-44.
• "Воплощение Сына Божия в плане домостроительства нашего спасения". "ЖМП" 1952, 1952, № 1, с. 51-53.
• Дневники, ст., послания [Вст. биогр. очерк прот. Б. Пивоварова], Новосибирск, 1996.

Документы, литература

• ГАРФ. Ф. 6991. On. 2. Д. 76.
• "ЖМП" 1943, № 1, с. 16-17.
• - " - 1944, № 8, с. 39.
• - " - 1946, № 9, с. 76, 77.
• - " - 1947, № 8, с. 39.
• - " - 1949, № 5, с.11.
• - " - 1950, № 3, с.19.
• - " - 1953, № 3, с. 6-8
• - " - 1956, № 7, с. 18-22.
• "Журнал заседаний Св. Синода" от 10.VII. и от 4.VIII. 1947 г.
• - " - № 23 от 16.XI.1948.
• - " - № 2 от 21.II.1949.
• - " - № 18 от 30.X.1950.
• - " - № 19 от 31.X.1950.
• Шаповалова А. "Биографические данные об архиепископе Варфоломее (Городцове)" с портретом. "ЖМП" 1947, № 7, с. 68-75.
• Правда о Религии в России. "ЖМП" 1942, с.377.
• Русск. Прав. Церк. в Вел. Отечествен. войне. с. 35-36.
• ФПС I, № 293, с. 12.
• A.E. Levitin-Krasnov, Die Glut deiner Hдnde (Luzern 1980), S. 145f.
• Платонов, О. А., ред., Черная сотня. Историческая энциклопедия 1900-1917 , М., Крафт+, Институт русской цивилизации, 2008.
• За Христа пострадавшие. Гонения на Русскую Православную Церковь. 1917-1956. Биогр. словарь , т. 1: А-К, М., 1997.
• Косик, О. В., Пивоваров, Б., прот., "Варфоломей (Городцов Сергей Дмитриевич)," Православная энциклопедия , т. 6, М., 2003.
• Новомученики и Исповедники Русской Православной Церкви XX века :
• http:// www.pstb.ccas.ru
• «По характеру человек прямой, свои мысли и желания высказывает прямо, не дипломатничает», ЖМП , 1999, № 6.
• Резникова, И., Православие на Соловках , СПб., 1994.
• Степанов, А., "Варфоломей (Городцов Сергей Дмитриевич)," Святая Русь. Большая Энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм [Гл. ред., сост. О. А. Платонов, сост. А. Д. Степанов], М., 2003.
• Третий Всероссийский Съезд Русских Людей в Киеве , Киев, 1906.
• Die Russischen Orthodoxen Bischofe von 1893 bis 1965. Bio-Bibliographe von Manuil (Lemesevskij) , T. 2, Erlangen, 1981.

Использованные материалы

• БД ПСТГУ "Новомученики и исповедники Церкви Русской XX века (материал использован частично):

Диакон Андрей КУРАЕВ

О католической миссии в России 20-30-х годов ХХ века

Нынешняя община вновь открытого Высоко-Петровского монастыря предпринимает усилия с тем, чтобы был начат процесс канонизации архиепископа Варфоломея». Это обычное для наших дней известие о том, что группа людей, хранящих светлую память о своем духовном отце, расстрелянном в годы гонений, начала сбор документов и свидетельств, необходимых для причисления исповедника к лику святых новомучеников российских.

Одно необычно в этом сообщении — личность Владыки, представленного к прославлению в качестве святого Православной Церкви.

Николай Федорович Ремов родился в 1888 году. Окончил Московскую Духовную академию, посвящен в иеромонахи в 1912 году, был преподавателем и профессором МДА (с 1916 года); в 1920-1921 годы — проректор академии, а затем, по некоторым сведениям, ректор академии, перешедшей на подпольное существование. 10 августа 1921 г. Патриархом Тихоном посвящен во епископа Сергиевского. Позднее митрополитом Сергием, бывшим его соузником во время одного из арестов, возведен в сан архиепископа. До 1929 года был настоятелем Высоко-Петровского монастыря. Арестовывался в 1921, 1928, 1935 годах. Расстрелян в 1935 году.

Это те сведения, которые можно почерпнуть из доступных ныне источников по истории Русской Православной Церкви ХХ века. И если основываться только на них, то вопрос о прославлении расстрелянного архиерея представляется беспроблемным.

Но есть еще два источника сведений о жизни архиепископа Варфоломея. Это архивы. С одной стороны, это архивы НКВД, где хранится «Дело гр. Ремова». С другой — это зарубежные архивы (точнее, архивы Генеральной курии конгрегации ассумпционистов в Риме и Национальная библиотека Франции).

Впервые же вопрос о канонизации архиепископа Варфоломея поднял католический епископ д’Эрбиньи 1 . Именно он еще в тридцатые годы «хотел видеть Варфоломея канонизированным (beatifie)».

Д’Эрбиньи был личным другом папы Пия XI, основателем Папского Восточного Института. По распоряжению Пия XI тайно посвящен кардиналом Пачелли (будущим папой Пием XII) в епископы, для того чтобы совершать тайные епископские хиротонии в России. Д’Эрбиньи возглавлял папскую комиссию «Pro Russia» и Восточный Папский Институт, целью которого была подготовка духовенства для России на случай, если коммунистический режим падет или станет мягче, но прежде все-таки успеет истребить духовенство Русской Православной Церкви. Вот тогда на российские просторы, освобожденные большевиками от православных «схизматиков», придут служители Рима и присоединят-таки Россию ко «вселенской Церкви» 2 .

Иван Ильин так свидетельствовал о настроениях, которые царили в умах католических иерархов в межвоенный период: «Сколько раз за последние годы католические прелаты принимались объяснять мне лично, что “Господь выметает железной метлой православный восток для того, чтобы воцарилась единая католическая церковь”. Сколько раз я содрогался от того ожесточения, которым дышали их речи и сверкали их глаза. И, внимая этим речам, я начинал понимать, как мог прелат Мишель д’Эрбиньи, заведующий восточно-католической пропагандой, дважды (в 1926 и 1928 году) ездить в Москву, чтобы налаживать унию с “обновленческой церковью” и “конкордат” с Марксовым Интернационалом, и как мог он, возвращаясь оттуда, перепечатывать без оговорок гнусные статьи Ярославского-Губельмана, именующие мученическую православную патриаршую церковь (дословно) “сифилитической” и “развратной”... Я понял наконец истинный смысл католических “молитв о спасении России”: как первоначальной, краткой, так и той, которая была составлена в 1926 г. папою Бенедиктом XV и за чтение которой у них даруется (по объявлению) триста дней индульгенции...» 3

Ильин только в одном не прав: д’Эрбиньи посещал Советскую Россию не дважды, а трижды, причем последний визит приходится все-таки на август-сентябрь 1926 года. Об одной из целей его визитов говорит Н.А. Струве: «Позволю себе отослать Вас к объективной книге о. Антония Ангера “Рим и Москва. 1900-1950” 4 . Вы в ней узнаете о лукавой политике иезуита монсеньора д’Эрбиньи, который в 20-х годах, пользуясь гонениями на патриарха Тихона, пытался склонить к Риму живоцерковников, затем перенес свои усилия, совместно с епископом Неве, на тихонов-ский епископат, в надежде добиться избрания на патриарший престол епископа, тайно принесшего присягу Риму» 5 .

5 февраля 1931 года в поезде, шедшем из Анконы, д’Эрбиньи написал Неве письмо, в котором излагал проект, который не может не повергнуть в изумление. «План мой сводится к следующему: нужно под-готовить избрание русского патриарха из числа епископов, находящихся сейчас на территории России, который — прежде чем открыто объявить о своем избрании  — перебрался бы на Запад и, может быть... пошел бы на заключение унии со Святым Престо-лом. Должно быть, мой проект уже показался вам неосуществимым? Но мне кажется, что, изменяя некоторые части этого плана в зависимости от обстоятельств, мы сможем организовать выборы патриарха, в которых примут участие достойнейшие из находящихся в России епископов. Я думаю, что для этой роли подошел бы епископ Варфоломей. Сначала нужно будет собрать подписи епископов, находящихся в заключении, — возможно, им придется, как Филиппу Готтлибовичу, писать на своих рубахах, — потом под-писи лучшей части остальных архиереев. Часть подписей может быть передана вам и отправлена с вашей корреспонденцией. Другие, может быть, нужно послать обыкновенной почтой в Берлин, например, на адрес Михеля Раутеркуса — Кёниггретцерштрассе, 106. Когда эти документы окажутся в Ватикане, избранный патри-архом должен будет приехать сюда — или один, или (может быть, так будет даже лучше?) с одним или двумя другими достойными архиереями — возможно, из числа бывших узников. Мне кажется, что возможно осуществить переход границы через Чудское озеро. В любом случае этим делом стоит заняться всерьез. Кто знает? Может быть, Советы сами согласятся дать выездную визу надоевшему им человеку? Может быть, они подумают, что такой ценой им удастся избавиться от вас? Может быть, есть еще какие-нибудь спо-собы? Например, отправить его вместе с вами под видом вашего слуги? или двойника? или с диппочтой? Если все это окажется возможным, то провозглашение русского патриарха Ватиканом или благодаря Ватикану вполне может вызвать положительную реакцию. Патриарх на территории России — это и невоз-можно и опасно. Но патриарх, избранный гонимыми епископами и выехавший нз России до официального провозглашения его избрания, может иметь огромное влияние — как в России, так и за рубежом. После того как на тщательно подготовленном съезде — или, как они это называют, соборе — будет при участии Ватикана провозглашен новый патриарх, не приведет ли это к улучшению отношения к Святому Отцу и конкретным шагам, направленным на достижение стабильного союза? Затем, можно будет предложить патриарху совершить торжественное перенесение мощей святителя Николая, и — кто знает? — (как видите, моя мысль бежит гораздо быстрее, чем этот поезд, с трудом карабкающийся по Апеннинам) может быть, в подходящий момент удастся совершить “триумфальное шествие” мощей св. Николая в сопровождении как православных, так и католиков, среди которых будет находиться сам преемник святого Петра... Таким образом союз Церквей будет скреплен сна-чала в Риме, а потом в соборах Москвы, Петербурга, в Софии Киевской... (можно будет совершить шествие через Бессарабию). Безумие для человеков? Не исключено. А для Премудрости Божией? Подумайте, с чего можно начать, даже если конечный результат покажется вам весьма и весьма отдаленным во времени... Если для осуществления этого плана вам потребуются финансо-вые субсидии, напишите» 6 .

Этот план кажется авантюрным, если не знать церковной ситуации второй половины 20-х годов. После кончины Патриарха Тихона в 1925 году новый глава Русской Церкви не мог быть избран на Соборе, поскольку большевистские власти не давали разрешения на проведение Собора. Все Местоблюстители Патриарха к концу 1926 года были арестованы. Митрополит Сергий (Страгородский) возглавлял церковную администрацию с необычным титулом «Заместителя Патриаршего Местоблюстителя». Поскольку надежды на проведение Собора не было (все съехавшиеся на него были бы немедленно арестованы как участники нелегального, а значит, антисоветского собрания), то возникла идея проведения тайных выборов Патриарха. Это должны были быть выборы по переписке. Доверенные лица возили подписные листы по епархиям и собирали голоса архиереев, подаваемые в пользу той или иной кандидатуры. Даже сам митрополит Сергий принял участие в одной из таких подписных кампаний, за что и был в очередной раз арестован.

Наиболее авторитетные иерархи Церкви уже были под арестом или в ссылках. Поэтому на первые роли выдвинулись епископы, менее известные в прежние годы. Кроме того, поскольку ни технически, ни канонически невозможно управлять Церковью из какого-нибудь провинциа-льного города, приходилось более внимательно относиться к кандидатурам тех епископов, которые находились в Москве.

Был ли это только план или хотя бы часть его удалось реализовать? Д’Эрбиньи лишь мечтал о переводе владыки Варфоломея в католичество или этот переход действительно имел место?

* * *

Итак, какой же след оставил этот московский епископ в католических зарубежных архивах? Среди документов, находящихся в архивах Генеральной курии конгрегации ассумпционистов в Риме, хранятся две официальные грамоты комиссии Pro Oriente — от 25 февраля и 3 июля 1933 года — об учреждении титулярной кафедры Сергиевской в юрисдикции Рима. Латинские подлинники этих грамот имеют гриф «Pontificia Comissia Pro Oriente» без номера протокола и заверены печатью с двумя подписями: президента Комиссии епископа Мишеля д’Эрбиньи и ее секретаря Ф.Джоббе 8 . Это, как и многое другое из того, что делалось Комиссией «Pro Russia», имело полусекретный характер и осуществлялось хотя и с ведома папы, но исключительно авторитетом епископа д’Эрбиньи, имевшего относительно всех «восточных дел» чрезвычайные полномочия от папы.

Декрет

Поскольку Его Святейшество, Божиим Промыслом наш Господин Папа Пий XI, счел подобающим учредить в России, в Московской провинции, Сергиевскую кафедру и новый епископский титул, настоящим декретом Его Святейшество учреждает эту титулярную кафедру и назначает Монсеньора Варфоломея (Николая Федоровичa Ремова), уже облеченного епископским саном в восточном обряде 9 , определив ему быть титулярным епископом Сергиевским. Невзирая ни на какие противоречащие распоряжения.

Мишель д’Эрбиньи,

О. И. Титулярный епископ Илионский, президент».

«Папская комиссия “Про Руссиа”

Декрет

Поскольку Его Святейшество, Божиим Промыслом Наш Господин Папа Пий XI, 25 февраля сего года учредил титулярную кафедру Сергиевскую и назначил на нее Его Преосвященство Господина Варфоломея (Николая Федоровичa Ремова), а апостольский администратор Москвы обратился с просьбой дать ему викарного епископа, настоящим декретом Его Святейшество назначает епископа Варфоломея викарным епископом Его Преосвященства Монсеньора Эжена Неве, апостольского администратора Москвы, ad nutum S.Sedis только для верующих восточного обряда. Невзирая ни на какие противоречащие распоряжения.

Дано в Ватикане, Папской комиссией “Про Руссиа”.

Мишель д’Эрбиньи,

О. И. Титулярный епископ Илионский, президент » 10 .

Французский католический историк Поль Лезур 11 пишет о еп. Варфоломее: «Это был русский прелат, обращенный в католичество. Верховный Понтифик специально уполномочил его сохранить прежнее имя его кафедры, которое является столь почитаемым по всей России. Этот прелат, чье русское имя Николай Федорович Ремов... тайно принят в католическую Церковь 10 ноября 1932 г. и папою наречен епископом 25 февраля 1933 г., причем с титулом “Сергиевский” (он был первым православным епископом города Сергиев, ранее не имевшего ни некатолических, ни католических епископов). В одном из писем, адресованных монсеньору Неве 10 ноября 1932 г., он (Варфоломей.— А.К. ) писал: “Читая это письмо, я поистине чувствую себя Вашим братом (недостойным, но все же братом) и сотрудником. Это великое счастье для меня — осознавать себя принадлежащим вместе с Вами, монсеньор, к епископату вселенской Церкви”. Арестованный 6 февраля 1934 года, он был казнен 27 или 31 июля 1935 года после 18 месяцев пыток, в ходе которых от него требовали, чтобы он отрекся от единства с католичеством. Он остался, несмотря на все ухищрения совет-ских палачей, неколебимо верен католичеству и смог передать свидетельство своей верности Риму со свидетелем его последних пыток» 12 .

При этом по настоянию д’Эрбиньи и епископа Неве переход в католичество не должен был повлечь за собой никаких внешних перемен в жизни православного архиерея; он должен был оставаться в юрисдикции митрополита Сергия (но по возможности уклоняться от сослужения с ним) и по-прежнему окормлять братию Высоко-Петровского монастыря. Продолжая быть наместником Высоко-Петровского монастыря, епископ Варфоломей создал в нем тайную католическую общину, параллельную официальной православной. Православными были собственно монахи — братия монастыря, а тайными католиками — несколько монахинь и мирян. Впрочем, Венгер пишет, что в Высоко-Петровском монастыре знали о симпатиях своего настоятеля к католикам: «когда епископ поминал за литургией папу Римского, никто не высказывал возмущения» 13 .

А вот статья о владыке Варфоломее из современной Католической энциклопедии:

«ВАРФОЛОМЕЙ (в миру Николай Федорович) Ремов — архиеп. Сергиевский; род. 3.10.1888, Москва.… …10.08.1921 посвящен патр. Тихоном в сан еп. Сергиевского, викария Московской епархии. В 1923-29 В . — настоятель Высокопетровского монастыря в Москве. В окт. 1925 по поручению патриаршего местоблюстителя митр. Петра (Полянского) встречался с приехавшим в Москву священником М. д’Эрбиньи. В 1928 В. вновь арестован, но через месяц освобожден. После закрытия Высоко-Петровского мон. служил в моск. церквях Димитрия Солунского и Рождества Богородицы в Путинках. В 1928 В . познакомился с катол. епископом П.-Э. Невё и через некоторое время между ними установились близкие, доверительные отношения. В . регулярно информировал Невё о церк. и полит. ситуации в СССР. В нояб. 1932 В. совершил тайный переход в католичество, 25.02.1933 грамотой комиссии “Pro Russia” была учреждена титулярная кафедра Сергиевская в юрисдикции Св. Престола, а 3.07.1933 В . был поставлен на эту кафедру и назначен викарием апост. администратора в Москве для католиков визант. обряда. 9.07.1934 митр. Сергием (Страгородским) В . был возведен в сан архиепископа. Арестован 21.02.1935 вместе с 22 членами общины “нелегального Петровского монастыря”, а 17.06.1935 приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. 10 июля того же года приговор был приведен к исполнению» 14 .

Так почему же последний ректор Московской Духовной академии оказался в католичестве?

Может быть, здесь сказалась традиционная русская завороженность активностью и организованностью католической церкви 15 . Это чувство мощи и порядка должно было быть особенно острым на фоне церковного разгрома и развала 30-х годов.

На решении владыки Варфоломея могло сказаться и обычное тще-славие, которого, похоже, он был не чужд. Во всяком случае, в мемуарной литературе сохранился один эпизод, говорящий об этой черте характера Варфоломея Ремова: «В последнее время перед закрытием Лавры Вассиан жил с Варфоломеем даже в смежных комнатах, но не упускал случая посмеяться над суетностью своего друга. Варфоломея должны были рукоположить во епископа сергиевского, что и произошло. Но в последние месяцы перед хиротонией Варфоломей очень волновался, хотя и старался этого не показывать. Причину волнения будущего епископа мне открыл Вассиан, сказав: “Варфоломей знает, что его дело в принципе уже решено. Епископом он будет; но боится, чтобы я его не обогнал — как бы ему не пришлось у меня благословиться! Видите, какие пустяки могут отравлять жизнь совсем не глупого человека”» 16 .

Наконец, первый импульс к сближению владыки Варфоломея с католичеством мог исходить совсем из нецерковных кругов и из нецерковных соображений. Освобождение владыки Варфоломея из-под ареста в 1928 г. так описывается Алексеем Юдиным, католическим журналистом, работавшим с архивами КГБ: «Причину проясняют материалы дела 1935 года, где прямо сказано, что владыка сотрудничал со следственными органами. Видимо, он был принужден к такому сотрудничеству после ареста в 1928 г.» 17 .

К 1928 году относится начало общения этого православного архиерея с католическим епископом Неве. В 1935 году следователь так прямо и скажет Варфоломею: «Вы имели прямое поручение разрабатывать Неве, на деле же вы сотрудничали с Неве в борьбе с советской властью». О том же говорит и приговор от 17 июня 1935 года: «Данными предварительного и судебного следствия установлено, что Ремов, состоя секретным сотрудником НКВД , неоднократно встречаясь в Москве в 1934 г. и в начале 1935 г. с неофициальным представителем Ватикана в Москве — Неве, систематически сообщал ему, в нарушение служебного долга, устно и письменно, явно клеветнические и провокационные сведения о мнимом преследовании религии в Советском Союзе» 18 .

Итак, первые контакты Варфоломея Ремова с католическими епископами начались по заданию НКВД. Затем, возможно, в нем проснулся и личный (богословский, духовный или личностный) интерес к католичеству. Владыка Варфоломей служил НКВД явно не за совесть, а за страх. И потому, пользуясь негласным разрешением на контакты с иностранцами, он уже по своей инициативе передавал им правдивую информацию о преследовании верующих в Советском Союзе (точно так же позднее поступал митрополит Никодим Ротов).

Именно поэтому приговор Ремову был необычно суров по меркам начала 30-х годов: не ссылка и не лагерь, а расстрел. И это несмотря на то, что Ремов сообщил следствию и имена доверившихся ему людей, и их слова и поступки, трактовавшиеся как антисоветские: «Здесь необходимо отметить тот печальный факт, что большая часть показаний, предъявленных арестованным, была получена следствием от самого Варфоломея» 19 . Так, например, он дал повод для обвинения в антисоветской деятельности епископа Неве: «Осенью 1934 г. Неве предложил Ремову найти доказательства, хотя бы косвенные, участия коммунистов в убийстве французского министра Барту, намекая, что это ему нужно в целях борьбы с советской властью» (из обвинительного заключения).

Захочет ли католическая церковь исполнить желание монсеньора д’Эрбиньи и канонизировать архиепископа Варфоломея Ремова — не знаю. Это, в конце концов, внутреннее дело католической церкви. Но внутри Русской Православной Церкви инициатива «нынешней общины вновь открытого Высоко-Петровского монастыря», несомненно, должна быть приостановлена. Странно лишь, что сама Православная Церковь узнает об этой инициативе из католического журнала.

Лишь Бог может быть судьею владыке Варфоломею. Земная Церковь, прославляя того или иного своего члена, в его лице указывает на его жизнь как на пример для подражания, как на путь к святости. Вряд ли в качестве такого пути может быть указан путь владыки Варфоломея — путь тайного перехода к иезуитам и путь тайного сотрудничества с НКВД.

Примечания

 1. Lesourd P. Entre Pome et Moscou. Le jesuite clandestin. Mgr. Michel d’Erbigny. Paris, 1976. P. 87.

 2. «Я помню, в Париже, недалеко от цер-кви Нотр-Дам, была небольшая униатская церковь, арабская. Я помню, туда вошел, мне было лет восемнадцать-двадцать, и священник мне говорит: “Вы интересуетесь верой?” Я говорю: “Да”. И он мне тогда начинает рассказывать: “Вот смотрите — несмотря на то, что у нас такой странный храм — иконы, иконостас и так далее — мы самые заправские католики!” Я ему ответил: “Вы знаете, этим вы меня не привлечете, потому что я православ-ный”. И тогда он мне: “Православный? Так, значит, нас ничто не разделяет! У нас тот же самый обряд”. И это то самое, что меня всегда возмущало в католичестве… То, что нас отделяет от католиков, — это их нечестность: с одной стороны, очень большая резкость вероучитель-ная, а с другой — готовность вступать в очень большие компромиссы, лишь бы ты перешел к ним» (Бог — изгнанник на земле. Интервью с митрополиом Сурожским Антонием // Сибирская православная газета. Тюмень, 2001, сентябрь).

3. Цит. по: Прот. Митрофан Зноско-Боровский. Православие, Римо-Католичество, Протестантизм и сектантство. Троице-Сергиева Лавра, 1991. с. 15.

 4. Ангер, или Венгер — профессор Лионских католических факультетов и советник посольства Франции при Ватикане. Французское издание его книги — Wenger A. Rome et Moscou, 1900-1950. Paris, 1987.

 5. Струве Н. Ответ на письмо в редакцию // Вестник РХД. № 161. с. 286.

 6. Венгер А. Рим и Москва, 1900-1950. М., 2000. С. 304.

7. Там же. С. 307.

8. Цит. по: Юдин А. Я готов на любые жертвы. Расстрельное дело архиепископа Варфоломея (Ремова) // Истина и жизнь. 1996. № 4. с. 34.

 9. Чтобы было понятно, как Д’Эрбиньи относился к епископу Варфоломею до принятия им унии, да и ко всем православным епископам, приведу его суждения о некатолической иерархии: «Католическая церковь догматически признает действительность посвящений даже незаконных. Со всею традицией веков, предшествовавших разделению церквей, она знает, что священный характер священства и епископства может быть передан руками и волею всякого истинного епископа, даже если он виновен или отделен от единства церкви. В согласии с практикой древних соборов она продолжает считать священниками и епископами диссидентов, которые были посвящены так, даже вне ея, и она включает в себя без нового посвящения всех тех, которых Св. Дух возвращает в ее лоно. То, что делает недействительными посвящения англиканской церкви, это не их браки, ни даже ересь посвящающих, а то обстоятельство, что они не могут передать того, чего не хватает им самим с самого начала, благодаря недостатку власти у первых инициаторов разрыва. Восточные епископы получают и передают действи-тельно сокровище посвящения: незаконность их иерархии не уничтожает действительности блага, которое находится в их руках. Священство англиканской церкви и все украинцы Липковского, наоборот, обладают только титулом и желанием, но ничем реальным. Иллюстрированные журналы Англии воспроизвели фотографию, на которой изображены митрополиты Антоний и Евлогий, сидящие сбоку и ниже лиц неправославных под председательством епископа Кентерберийского. Много русских старого режима прямо глазам своим не верило: “Как могут они упрекать еще в чем-либо других епископов, даже красных? Архиепископ Кентерберийский не только выбрит и женат, но он не признает даже авторитета первых семи соборов... Липковский менее еретичен”. Я совсем не хотел говорить при этом о тех прелатах, которые не только открыто порицают всякий культ св. Девы и святых, но отрицают и Божест-венность Иисуса Христа. Браксам по себе не мешает ни передаче, ни приятию священства и епископства. И то и другое дей-ствительно передается, но это антиканонично, если происходит вне пределов церкви. Таким образом, когда какой-нибудь священник из восточных диссидентов приступает к посвящению, как монах или как женатый, это относительно второстепенно: посвящение, которое он получает по ритуалу, вне единства апостолической коллегии, вне общения с Петром, сообщая ему власть всегда идентичную, налагает на него те же обязанности исправить свое антиканоническое и незаконное посвящение и возвратиться к единству. Все соперничающие иерархии в разделившейся православной церкви с этой точки зрения стоят одна другой, кроме иерархии Липковского, который в Киеве с 1924 посвятил целую мас-су людей во епископа, не получив сам такого посвящения от какого бы то ни было епископа» (Д’Эрбиньи. Церковная жизнь в Москве. Париж, 1926. С. 64-65).

10. Там же. С. 311.

 11. Профессор Поль Лезур — архивист и палеограф. Книга Лезура написана как материал для жития д’Эрбиньи, и автор выражает свое убеждение в том, что д’Эрбиньи должен быть канонизирован. Книга написана на основании автобио-графии д’Эрбиньи. Автор не работал в архивах Ватикана. Все документы Лезуром с разрешения семьи д’Эрбиньи помещены в Национальную библиотеку Франции.

12. Lesourd P. Entre Pome et Moscou.p. 87.

 13. Венгер А. Рим и Москва, 1900-1950. М., 2000. С. 303.

 14. Католическая энциклопедия. М.: Издательство Францисканцев, 2002. Т. I (А—З). С. 834-835.

 15. О знаменитом ленинградском митрополите Никодиме (Ротове), о котором нередко также говорят как о тайном католике, современный публицист (кстати, уж совсем не тайный, а открытый униат) Яков Кротов написал, что «в католичестве митр. Никодим любил власть, а не святость» (Кротов Я. Рецензия на книгу М.Мэлаки «Ватикан» // Христианство в России. 1995. № 3. с. 51). Заслуживает интереса и следующее сообщение А.Венгера: митрополит Ленинградский Никодим (Ротов) рассказывал ему, что он служил в коллегиуме «Руссикум» (иезуитском очаге для миссионеров «восточного обряда») на антиминсах, посланных еще в 20-х или 30-х гг. епископом Неве епископу д’Эрбиньи.

 16. Волков С. Последние у Троицы. М.-Спб., 1995. с. 252-253.

 17. Юдин А. Я готов на любые жертвы. Расстрельное дело архиепископа Варфоломея (Ремова) // Истина и жизнь. 1996. № 4. с. 36.

18. Там же. с. 39.