Письмо И.Ф. Бабицкого министру образования и науки О.Ю

17 октября 2016 года Иван Бабицкий направил письмо министру образования и науки О.Ю. Васильевой.

Министру образования и науки

Российской федерации

Д.и.н. Ольге Юрьевне Васильевой

125993, Москва, Тверская ул., д. 11

От Ивана Фёдоровича Бабицкого, Ph.D.,

(адрес заявителя скрыт при публикации заявлеия в СМИ)

Уважаемая Ольга Юрьевна,

4 октября с.г. в Уральском федеральном университете состоялось заседание диссертационного совета Д 212.285.16, посвященное рассмотрению заявления о лишении Владимира Ростиславовича Мединского учёной степени доктора исторических наук, какое заявление было направлено в Министерства образования и науки РФ д.и.н. В.Н. Козляковым, д.и.н. К.Ю. Ерусалимским и мною самим.

Через несколько минут после начала заседания председатель совета Д.А. Редин зачитал присутствующим письмо В.Р. Мединского, полученное утром того же дня, в котором тот просил перенести рассмотрение дела на другую дату в связи с невозможностью лично прибыть в Екатеринбург 4 октября. После этого, и перед тем, как вопрос о переносе рассмотрения был поставлен на голосование, Д.А. Редин зачитал и второе письмо на имя ректору УрФУ и самого председателя, подписанное Главным учёным секретарём ВАК Н.И. Аристером, следующего содержания:

«Уважаемые Виктор Анатольевич и Дмитрий Алексеевич!

В Высшую аттестационную комиссию при Министерстве образования и науки РФ поступило заявление Владимира Ростиславовича Мединского, в котором он сообщает следующее: он планировал быть сегодня на заседании диссертационного совета по рассмотрению заявления о лишении его ученой степени доктора исторических наук; однако в связи с необходимостью присутствия в составе делегации на встрече президентов России и Казахстана 4 октября сего года он не сможет принять участие в заседании диссертационного совета. В связи с вышеизложенным В. Р. Мединский просил 4 октября 2016 года снять с повестки заседания диссертационного совета вопрос о рассмотрении заявления о лишении его ученой степени доктора исторических наук и перенести рассмотрение этого вопроса на другое заседание. С учетом вышеизложенного Высшая аттестационная комиссия при Министерстве образования и науки РФ информирует вас о необходимости отмены 4 октября 2016 года заседания диссертационного совета по рассмотрению заявления о лишении Мединского ученой степени доктора исторических наук» .

В соответствии с действующими нормами законодательства РФ вопрос переноса заседания диссертационного совета по просьбе соискателя находится полностью в компетенции самого совета и в силу этого решается на месте открытым голосованием, как это и произошло в действительности в данном случае. Таким образом, «информируя совет о необходимости» отмены рассмотрения моего с коллегами заявления на заседании 4 октября, г-н Аристер грубо вмешался в его работу и фактически от имени ВАК в приказном порядке сообщил членам совета, как им следует голосовать - иными словами, оказал на них прямое и бесцеремонное давление. Я был свидетелем вышеописанной сцены, поскольку присутствовал на заседании будучи одним из заявителей по делу.

Я полагаю такой образ действий г-на Аристера недопустимым с любой точки зрения, а учитывая последовавший через три дня отзыв дела Мединского из УрФУ - и прямо скандальным. По моему мнению, подобными действиями, препятствующими к тому же своевременному и объективному рассмотрению специалистами откровенно антинаучной диссертации министра Мединского, руководство ВАК дискредитирует в глазах научного сообщества своё ведомство и Министерство образования и науки в целом, навлекая на себя вполне естественные в подобной ситуации подозрения в необъективности, заискивания перед вышестоящими и готовности поступаться принципами, защищая лженауку.

В связи с этим требую провести официальное разбирательство и, если вина Н.И. Аристера подтвердится, наложить на него соответствующее взыскание в форме увольнения. Я убеждён, что после такого явного и непростительного превышения полномочий, идущего вразрез с действующим законодательством РФ, г-н Аристер не может оставаться Главным учёным секретарём Высшей аттестационной комиссии при Министерстве образования и науки РФ. Такое требование является моим безусловным правом как одного из заявителей по делу, своевременному рассмотрению которого помешали описанные противоправные действия. О результатах разбирательства прошу сообщить мне по указанным выше адресам (почтовому и электронному).

Видеозапись заседания, подтверждающая истинность моих слов и сделанная присутствовавшим на заседании членом Президиума ВАК С.Ю. Бершицким, размещена в открытом доступе на интернет-ресурсе www.youtube.com (https://www.youtube.com/watch?v=Wpmt6WdSZzQ). Прилагаю также копию на электронном носителе.

Приложение: 1 электронный носитель (DVD).

Диссертационный совет МГУ, который изучал диссертацию министра культуры Мединского, к удивлению его членов, был внезапно ликвидирован, — об этом накануне ректор Виктор Садовничий. Совет на базе исторического факультета ранее отказался рассматривать работу министра под названием «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV — XVII веков» по существу. Сообщество Диссернет пожаловалось в ВАК на нарушение процедуры голосования, и на следующий день диссовет МГУ перестал существовать. О том, почему ученые советы один за другим отказываются лишать Мединского ученой степени и что не так с его научной работой, в интервью The Insider рассказал член сообщества «Диссернет», один из экспертов, изучивших диссертацию министра культуры Иван Бабицкий.

Дело в том, что в узком смысле специалисты про это дело довольно многое знали, потому что первый скандал с диссертацией Мединского произошел в 2012 году сразу после защиты. В начале года историки, например, Алексей Лобин, писали про эту работу. О ни тогда не знали том, что он придумывал себе несуществующие монографии, но что такое его диссертация, они все хорошо знали.

Историки не имеют привычки лишать кого-то степени, они написали у себя в Фейсбуке или в СМИ пару статей, и тема со временем заглохла. Дальше я скооперировался с историками-специалистами по нужному периоду, и мы сделали заявление о лишении степени, тогда история снова вспыхнула.

И тут уже широкая гуманитарная общественность впала в шок — чтобы понять, что в диссертации Мединского написан дикий бред, совершенно не нужно быть даже профессиональным историком. Если говорить по существу диссертации — там есть два основных пункта. С одной стороны Мединский, что больше всего обсуждали, потому что это просто смешно, вообще ничего по теме не знает и даже в словарь не смотрит.

У него в работе написано, что у Ивана Грозного был врач бельгиец

Он пишет разные вещи: что у русских священное писание было написано по-русски в XVI веке, а у протестантов на латыни. В наше заявление это не вошло, но у него в работе написано, что у Ивана Грозного был врач бельгиец. Мединский просто не представляет себе историю совсем. Для него между XVI и XIX веком разницы вообще нет никакой.

Халтурная часть возмущает, в первую очередь, историков, которые профессионально занимались этим периодом, потому что очевидно — чтобы заниматься историей России XVI века и раньше – нужно иметь специальную подготовку.

Человек должен, как минимум, работатьв архиве и уметь читать тексты, которые скорописью на соответствующем языке писали писцы. Мединский, понятно, ни один документ XVI века прочесть не сможет, разобрать, какие там буковки. Экспертов возмутило, что он не работал в архивах, а использовал тексты прямо с сайтов, причем разных не самых уважаемых изданий. Очевидно, что он пользовался только русскими переводами, часто ошибочными.

Главное даже не это, а то, что Мединский использовал в своей диссертации понятную методологию, о которой заявил в вводной диссертации: основной критерий истинности – это интересы России. И дальше вся его работа выглядит так: он берет какие-нибудь сообщения иностранцев о Руси XV, XVI, XVII веков, и если там о Руси говорится что-то хорошее, он пишет «конечно, это правда», если говорится что-то не очень хорошее, он говорит: «Нет, это клевета, это проплачено, потому что на самом деле было по-другому». Почему и откуда он взял, как было на самом деле, он не поясняет, разве что в смысле — у нас в русских источниках другие данные, а иногда приводит какие-то другие аргументы. Главный метод Мединского – это исследовать сообщения от иностранцев о России и делить их на правдивые и ложные в зависимости от того, соответствуют ли они его патриотическим настроениям.

Главный метод Мединского – это исследовать сообщения от иностранцев о России и делить их на правдивые и ложные в зависимости от того, соответствуют ли они его патриотическим настроениям.

Иногда непонятно, что для него значит — патриотическое и не патриотическое. Например, апологетика Ивана Грозного. Я вовсе не уверен, что патриотические историки считают, что патриотизм подразумевает любовь к Ивану Грозному. А Мединский пишет, что все плохое, что говорят об Иване Грозном – это ложь.

После того, как из Екатеринбурга забрали диссертацию, 24 академика подписали коллективное письмо о том, что диссертация Мединского — лженаука: «Извините, если человек прямо и открыто пишет, что критерий истинности – это интересы России, то это не наука, а наука все-таки едина, и, как закон Ньютона, не может верифицироваться интересами России".

Причем у Мединского действительно редкий талант, он этот свой принцип истинности интересов России не просто сформулировал от своего лица, но еще и процитировал Олега Платонова, который ни разу не историк, а экономист по образованию, к тому же является известным фриком, который пишет десятками книги про иудейско-масонский заговор. Мединский его цитирует: «Как пишет наш знаменитый соотечественник и современник, выдающийся мыслитель Олег Платонов…» Одного этого хватило бы на хороший скандал в любой европейской стране.

Есть и серьезные претензии к процедуре защиты, потому что Мединского защищал его научный руководитель и коллега, академик Жуков, который был ректором РГСУ. Защищался Мединский в диссертационном совете, где этот Жуков был председателем, а все остальные члены совета — его прямые подчиненные. Председатель совета — его научный руководитель, при этом председатель может уволить любого члена совета, являясь одновременно ректором университета, в котором эти люди работают.

Председатель совета — его научный руководитель, при этом председатель может уволить любого члена совета, являясь одновременно ректором университета, в котором эти люди работают.

Очевидно, что любую диссертацию можно было защитить в таких условиях. Помимо всего прочего, в совете не было ни одного специалиста по периоду истории, описанному в диссертации, все были специалистами по ХХ веку, и пара человек по XIX. С оппонентами та же история — все три оппонента занимались XX веком, в том числе, сам Жуков.

В общем, это была скандальная карманная защита, и все предварительные публикации, результаты которых нужно выдавать перед защитой, печатались Мединским в журналах, которые издавались в этом же университете РГСУ, и где этот же самый ректор и научный руководитель Жуков был главным редактором. Мединскому даже не пришлось давать свою диссертацию профессиональному историку, чтобы хотя бы вычитать ошибки, потому что можно было не бояться, что защита не пройдет.

Очень важная история с выдуманными публикациями — перед защитой надо подавать список публикаций, Мединский придумал себе 5 монографий, указал их в автореферате, а также 10 статей. Статьи действительно были, только одна была выдуманная, а монографии были выдуманы все — потому что никаких следов их существования нет.

«Новая газета» по нашей наводке подала запрос в Книжную палату, куда должны обязательно поступать все экземпляры, были ли в палате когда-нибудь такие-то книжки авторства Мединского – в Книжной палате этих книг не видели, о чем прислали официальную бумагу. И в интернете тоже никаких следов нет.

Но это еще не все: эти 5 монографий были указаны Мединским в автореферате на момент защиты, который был вывешен на сайте организации, РГСУ, перед защитой, и на сайте ВАК.

Он висел на сайте РГСУ и ВАК, и до сих пор висит, и там указаны эти 5 монографий, в то время как в библиотеке в бумажном варианте автореферата четыре монографии аккуратно вычеркнуты, и осталась одна, совпадающая по названию с диссертацией — он явно хотел опубликовать свою диссертацию в качестве монографии.

4 из 5 монографий Мединский аккуратно подчистил, это само по себе полный ахтунг, это подмена автореферата — он послал в Ленинку не тот автореферат, который был на защите. Мне забавно видеть, что с момента, когда наше заявление было опубликовано, ни один из защитников Мединского ничего не написал про коллизию с монографиями и с публикациями. Никто не сказал, что я его оклеветал.

Все обращали внимание на другое — говорили, что я ошибаюсь, что действительно Дания – это не Скандинавия, что русский язык действительно церковно-славянский. Получается предельно простая ситуация — Мединского обвиняют в жульничестве при защите диссертации, и говорят, что он напридумывал всего и подчищал авторефераты, а Мединский на это не возражает, никто не возражает, и все довольны, главное, чтобы этот вопрос не рассматривался на диссертационном совете.

Мне кажется крайне подозрительным и трудно объяснимым, что сами члены совета узнали о том, что он распущен, от журналистов. Совет должен был функционировать еще три месяца (примерно до конца мая). После этого он действительно должен был плановым образом закрыться, потому что МГУ переходит на другую систему, и там будет новый диссовет. На том самом заседании, на котором решалась судьба Мединского, обсуждалось принятие к защите диссертаций, чем совет и занимается, и на ближайшие три месяца назначили рассмотрение не менее десяти работ. Члены совета представляли себе, что у них в течение трех месяцев пройдет 10 или 12 защит, а потом совет закроется. Сегодня оказывается, что не пройдут никакие защиты, притом, что они уже были утверждены. Похоже, что решение закрыть совет было принято внезапно, и в любом случае, даже если не сегодня и не вчера, то порядок его проведения был очень странным, даже хамским по отношению к самим членам совета, к диссертантам, которые должны защищаться на этом совете в ближайшие месяцы.

Это похоже на заметание следов. Дело в том, что в понедельник, я подал заявление в ВАК, в котором просил экспертный совет затребовать из диссертационного совета материалы заседания. Из разных источников я узнал, что при проведении заседания по Мединскому были замечены грубые нарушения, с последней части удаляли людей. Диссертационный совет не может удалять публику – это нарушение принципа гласности работы совета. Мне также известно, что на заседании другие люди расписывались за отсутствовавших членов в явочном листе.

Эти факты недоказуемы без исследования материалов заседания, и я потребовал запросить у диссертационного совета видеозапись и явочный лист. В понедельник я отнес заявление в ВАК, на утро «Коммерсант» написал о том, что такое заявление подано, правда, без деталей, а уже на следующий день совет перестал существовать.

Естественно, это не означает, что я откажусь от требований, потому что материалы заседаний все равно есть, они же не будут уничтожены, наверное. Однако не очень понятно, у кого их требовать, и в совет теперь не напишешь – совета уже нет.

Вообще история с диссертацией Мединского — горячая картошка. Для самих советов это — сложная ситуация, потому что очевидно, что никакой профессиональный историк не может сказать, что диссертация Мединского – это историческое научное исследование, без ущерба для своей репутации. С другой стороны понятно, что любой совет должен думать о себе, и конфликты с начальством ему не нужны, а Васильева с момента, как была назначена министром, однозначно выступала на стороне Мединского — советы и ВАК подчиняются министерству.

Сначала, еще в ливановское время, экспертный совет ВАК направил диссертацию Мединского в Екатеринбург в Уральский федеральный университет. Там ее приняли к рассмотрению, и высшее начальство, видимо, посчитало, что в УрФу удастся сделать так, чтобы решение было принято в пользу Мединского, поэтому они долгое время не вмешивались в процесс.

Мединский за три дня до заседания сказал, что не может приехать, но пришлет вместо себя представителей, и за 2-3 дня до заседания из Москвы в Уральский федеральный университет приехали какие-то люди и попросили дать им проект заключения, который будет вынесен на голосование.

В проекте было написано: Мединского степени лишить.

Они взяли этот документ и отвезли в Москву. В проекте было написано: Мединского степени лишить. Видимо, все взялись за голову, во вторник заседание, на заседании зачитывается заявление Мединского в присутствии четырех его представителей — четыре доктора наук приехали из Москвы представлять министра. Один из них бывший сенатор Тарло, второй Мягков, заместитель Мединского по военно-историческому обществу, Аверьянов из института русской истории, прислал министр культуры и Черниховского, политолога, — все известные люди.

И тут зачитывают заявление Мединского, что «я хочу обязательно сам присутствовать на рассмотрении моей диссертации, а сейчас не могу, потому что у меня командировка в Казахстан в составе правительственной делегации, прошу отложить рассмотрение». В этот же момент зачитывают письмо от ученого секретаря ВАК: «Информируем вас о необходимости перенести заседание».

По этому поводу мы писали заявление на имя Васильевой. Такая форма давления на совет просто беспрецедентна, я никогда не встречал подобного на десятках заседаний, в которых участвовал в качестве представителя Диссернета. Мединский попросил отложить заседание, и этот вопрос должен был решаться голосованием совета.

Ситуация скандальная, потому что понятно, что, если в этот день состоится заседание, то проголосуют за то заключение, которое за два дня до этого было отвезено в Москву в министерство, и Мединского лишат степени. В итоге совет голосует за то, чтобы перенести заседание, тремя четвертями против одной четверти, и говорит: «Через месяц рассмотрим».

Через три дня председатель ВАК забирает дело из Уральского университета, потому что они якобы пропустили двухмесячный срок, установленный на рассмотрение, и что этот срок вышел три недели назад. Понятно, что на заседании никто об этом сроке не вспоминал. Более того, после того, как заседание было перенесено, глава Высшей аттестационной комиссии Филиппов в интервью говорил: «Теперь через месяц рассмотрим». Он говорил, что у совета есть еще два месяца, а через три дня говорят: «У вас три недели назад вышел срок на рассмотрение – забираем». Забрали. Это был первый акт комедии.

Второй акт происходил в МГУ. Решили, что надо направить в другой совет, надеясь, что удастся всех уговорить проголосовать за Мединского. А может быть и не надеялись, заранее решили сделать так, чтобы не было настоящего рассмотрения, и организовали это таким образом, чтобы можно было говорить, что МГУ якобы что-то решил, а на самом деле ничего не решал.

Они отправили в совет МГУ письмо из ВАК: «Поручаем вам рассмотреть дело». В этой бумаге была перепутана одна цифра — стоял номер не совета истфака, а другой — совета факультета государственного управления. Вместо 7 поставили 0. Соответственно, 7 февраля происходит заседание совета, в повестке никакого Мединского нет. Происходит утверждение диссертаций, после чего председатель совета заявляет: «теперь у нас будут технические вопросы, пожалуйста, уйдите все, кроме членов совета». Отмечу, на заседание почему-то пришел декан истфака, который не имеет к совету никакого отношения, он даже не историк, а историк искусства.

Вот такая странная коллизия, из зала выгоняют всех, кроме членов совета. Зная все нормы, я заявил о незаконности этих действий, потому что совет работает в условиях гласности, и любой желающий может на нем присутствовать, на то это и диссертационный совет. Но выгоняют всех.

Дальнейшее стало известно нам уже от членов совета, выступил председатель Голиков: «такие дела, к нам пришло заявление по диссертации Мединского. Оно вообще-то не нам адресовано, а совету факультета государственного управления, но нам Садовничий его прислал с просьбой все-таки высказаться по поводу».

Они формально подстраховались — в нормативном акте и положении о диссертационном совете четко прописывается, что должен делать диссертационный совет, когда получает из ВАК поручение рассмотреть заявление о лишении ученой степени. Он должен создать комиссию, комиссия должна рассмотреть диссертацию, потом написать проект заключения, пригласить заявителя и самого диссертанта, и подготовить заседание.

А они говорят: «Нам от вас вообще ничего не приходило, это нам прислал ректор и попросил, чтобы мы про это что-то сказали. И сейчас Кузнецов скажет, что он про это думает, он изучил эти материалы». И дальше встает Кузнецов и говорит: «Я заявление это читал». А самой диссертации при этом, как они говорят, не получили, поэтому «рассмотреть в любом случае не можем». И добавляет, что в заявлении не сказано, что работа является плагиатом, и что зафиксированы нарушения при защите диссертации, поэтому нам это рассматривать не нужно. « Давайте проголосуем за такую резолюцию».

Тогда слово берет С.В. Мироненко и заявляет, что это нарушение: «М ы должны затребовать диссертацию и все сделать, как положено». Что после этого происходило, всем известно, они принимают резолюцию следующего содержания: «Мы рассмотрели материалы, пришедшие сначала в такой-то совет, а потом к нам, мы не обнаружили в них указаний на плагиат и считаем нецелесообразным дальнейшее рассмотрение диссертации Мединского».

На следующий же день Филиппов, представитель ВАК, рассказывал прессе, что диссертационный совет в диссертации Мединского плагиата не обнаружил, и решил ее не рассматривать.

Филиппов отказывается от рассмотрения диссертации Мединского, так как не может гарантировать, что люди проголосуют, как надо.

Именно поэтому в резолюции стояло слово «материалы», которое можно интерпретировать, как угодно. Ведь все сказали, что самой диссертации не было, и, естественно слова Филиппова «в диссертации совет плагиата не нашел», лишены смысла. Совет диссертацию просто не видел. Похоже, что Филиппов пытается отказаться от рассмотрения диссертации Мединского в каком-либо диссертационном совете, потому что это слишком рискованное занятие, нельзя гарантировать, что люди проголосуют, как надо.

Диссертационный совет Уральского федерального университета 4 октября рассмотрит заявление о лишении министра культуры Владимира Мединского ученой степени доктора исторических наук. С таким требованием выступили историки Вячеслав Козляков и Константин Ерусалимский - они считают ненаучной диссертацию министра «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV-XVII веков». Соавтор заявки - эксперт «Диссернета» ИВАН БАБИЦКИЙ рассказал корреспонденту “Ъ” АЛЕКСАНДРУ ЧЕРНЫХ о претензиях научного сообщества к диссертации министра.

- Как началась эта история с заявлением о лишении министра ученой степени? Это была инициатива «Диссернета»?

- «Диссернет», разумеется, проверил все диссертации Владимира Мединского - и по истории, и по политологии. Но конкретная докторская диссертация «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV-XVII веков» - единственная, не прикрытая сроком давности подачи заявления о лишении степени,- обсуждалась историками задолго до возникновения «Диссернета». В ней довольно мало некорректных заимствований, но само ее содержание представляет известный казус - ученым было понятно, что научной ценности там нет. Проблема в том, что российское научное сообщество не привыкло преследовать лженауку. Для них непривычна мысль о том, что на плохую диссертацию можно подать заявление о проверке. А «Диссернет» давно хотел, чтобы сами ученые начали проводить такие экспертизы. Именно в целях очищения науки от шарлатанов. Здесь все сложилось - и очевидный казус с работой, и срок давности позволяет лишить автора степени. Поэтому мы начали обсуждать эту ситуацию и нашли двух известных историков, которые согласились подать заявление. Вячеслав Козляков и Константин Ерусалимский - оба доктора наук и оба эксперты именно по тому периоду, о котором идет речь в диссертации Мединского. Так что здесь уже нельзя будет сказать: да кто они такие, на каком основании они критикуют чужую работу. Это первый такой эксперимент по взаимодействию научного сообществ и «Диссернета» по лишению степени за недобросовестную работу. Мы делимся своим опытом по организации этого процесса, а они проводят экспертизу.

- Вы указаны третьим заявителем.

Моя собственная специальность имеет к этому отношение, я защищался по позднему Ренессансу XVI века. Диссертация Мединского написана по воспоминаниям европейцев, которые в это время приезжали в Россию. Многие источники, на которые он ссылается, написаны на латыни, так что я со своими знаниями могу их оценить. Да, я филолог, а не историк. Но степень невежества Владимира Мединского в этих вопросах так велика, что претензии к работе понятны и неспециалисту.

- Перечислите несколько самых ярких примеров?

Мы скоро опубликуем заявление с подробными комментариями. Пока нужно сразу подчеркнуть: до защиты диссертации Владимир Мединский никогда не называл себя историком. Он говорил «я журналист», «я пишу научпоп» и не делал вид, что занимается академической наукой. И в историки он переквалифицировался за полгода до защиты - примерно тогда же были опубликованы все его именно «научные» статьи. Как историк он невероятно некомпетентен. У него есть цитата про эпоху Ивана Грозного, где он рассказывает, что, мол, на Руси все богословские книги публиковались на русском языке, а у католиков и протестантов - только на латыни. И из этого он делает вывод, что русский народ знал содержание богословских книг, а на Западе - нет. Но ведь все знают про существование церковнославянского языка, и все помнят, что протестанты как раз перевели Библию на другие языки, сам Лютер на немецкий переводил. Но министр этого не понимает. Единственное, что его спасает, что диссертации, в отличие от книг, обычно никто не читает. Если ее вдумчиво читать, то на каждой второй странице можно найти что-то смешное. Не было никогда двух мнений: диссертация Мединского для всех историков - это чистый анекдот. Даже когда его кто-то пытался защищать, то указывал, условно, что он патриот и надо защищать его от либералов.

Фото: Из личного архива Ивана Бабицкого

Вообще, когда его текст разбирают профессиональные историки, это ему должно даже льстить. Это создает ложное впечатление, что у него действительно значительная диссертация, раз к ней такое внимание. Но это совсем не так.

Вот еще пример. Диссертация основана на иностранных источниках - и логично было бы предположить существование зарубежных научных работ по ним. Все, о чем пишет господин Мединский, уже было предметом исследования немецких, итальянских, французских историков. Но он не упоминает ни одной иностранной научной работы по этой теме. Нет никакого подтверждения, что он хотя бы строчку прочитал в исторической работе на другом языке. Да и сами тексты иностранцев, на которые он опирается, он читал их в русских издания XIX века, которые не соответствуют современным критериям научного перевода.

- И как же тогда ему удалось защититься?

Нужно вспомнить, что защищался он в диссовете РГСУ, который при ректоре Василии Жукове стал настоящей фабрикой диссертаций. Научным руководителем Мединского был как раз ректор Жуков - доктор исторических наук, специалист по истории КПСС. Так что эта история выглядит нечистоплотно и на уровне диссертации, и на уровне защиты.

Если министр защищал диссертацию в московском вузе, то почему ваше заявление будут рассматривать в Екатеринбурге?

Тот диссовет в РГСУ уже закрыт, и по закону апелляцию может рассматривать любой другой совет. Конечно, логичнее было бы разбираться в Москве, но ВАК почему-то выбрала Екатеринбург. Я не знаю, почему это было сделано. Естественно, сразу напрашивается мысль о том, что просто не хотят особого внимания к этой истории, чтобы было поменьше московских журналистов, например. Но это, конечно, только общее соображение, а кто конкретно принимал решение о рассмотрении заявления в Екатеринбурге, нам неизвестно.

Претензии интеллигенции к министру Мединскому известны и понятны. Бывший удачливый пиарщик, потом депутат Госдумы, потом глава «культурной прачечной» - это еще куда ни шло. Но яростный русофил, историк-любитель, разоблачитель черных мифов о России (и в противовес им создающий, по убеждениям многих, новые - розовые - мифы) - это уже все, выноси покойника. Мединский настолько не старался нравиться культурному сообществу, что временами казалось: он изо всех сил старался ему именно что не понравиться. Удалось.

Само его назначение на должность министра культуры либеральное крыло политического спектра назвало пощечиной общественному вкусу. Но никто не мог предположить, какой пощечиной станет его деятельность. С комиссарским посвистом прошелся Мединский по культурным хозяйствам, одной рукой раскулачивая целые отрасли и фактории, отказывая в финансировании авторитетным - а чаще модным - институциям, отправляя в отставку уважаемых деятелей, назначая людей невозможных (типа Кехмана), другой рукой - создавая новые пространства и смыслы, по преимуществу - патриотически ориентированные. Не то чтобы он требовал призыва всех муз в батальон «Слава Отечеству!», но кредо свое выражал предельно ясно: «Фильмы про Рашку-говняшку финансировать не будем». То есть резвитесь там как хотите, но за свой счет.

Ну чего - русопятствующий хам, охранитель, почти «вторая Фурцева».

Ну и историк-любитель. Многие говорили - графоман. Мединский переписывал отечественную историю (в том ее изводе, который живет в голове обывателя, почитывающего исторический научпоп) с той же страстью, с какой ее четверть века (в другую сторону) переписывали либеральные публицисты, - он менял рефрен «какие мы подлые, ничтожные, грязненькие» на «мы честные и умные, несправедливо оболганные». В общем, где гроб был яств, там стол стоит.

Зачем еще депутату-публицисту Мединскому понадобилось обзаводиться степенью доктора исторических наук - Бог весть. Факт диссертации, может быть, и придает изысканиям некую научную тяжеловесность, но еще не превращает функционера в ученого, да и репутация у чиновничьих и депутатских диссеров на круг самая печальная, и не скажешь, что это незаслуженно. В диссертации «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV-XVII вв.» Мединский разоблачал средневековую Россику - сочинения иностранцев о России, которые долгое время считались авторитетными, независимыми свидетельствами. О качестве этих разоблачений судить не могу, я не историк, но допускаю, что по каким-то критериям они могут быть уязвимы. В науке такое часто случается.

И вот грянуло. Филолог-латинист Иван Бабицкий и два историка - Вячеслав Козляков из Рязанского университета (в основном отметившийся публикациями в серии ЖЗЛ) и доцент РГГУ медиевист Константин Ерусалимский заявили о несостоятельности министровой диссертации и потребовали отнять у него степень доктора наук. «Научное сообщество пока плохо самоочищается», - констатировал Бабицкий, активист Диссернета, и правда достойно послужившего науке и выведшего за ушко да на солнышко множество пройдох-плагиаторов. Но на этот раз Диссернет оказался не у дел - свое сочинение в 400 страниц Мединский, к всеобщему удивлению, написал сам. Поэтому диссертацию Мединского обвинили в том, что она «попросту ненаучна, а местами и просто абсурдна». ВАК принял заявление, и на днях диссертационный совет Уральского федерального университета будет рассматривать «дело Мединского».

Независимо от решения, которое вынесет УрФУ, история красивая - «архивные юноши против вельможи-невежи». Юноши не поддержаны научным сообществом, но и не осуждены им. Общественная дискуссия происходит в основном в форме актуализации старой, 2012-го года, полемики на «Полит.Ру», где один молодой историк называет эту диссертацию «курсовой», а несколько историков из РАН немногословно заступаются за Мединского, называя его работы «не бесспорными, но интересными». Мединского хвалили за популяризаторство, вяло бранили его оппонентов - но это все ad hominem. Несколько статей в СМИ, ожидаемые реакции в блогах - и, собственно, все. Хотя, казалось бы: честные молодые ученые насекомят номенклатурного дилетанта со всем жаром - оле-оле-оле! Но никакого массового воодушевления нет. Почему же?

Потому что эта история - не о научных компетенциях, не о качестве современного гуманитарного знания и даже не о механизмах борьбы с административным ресурсом в науке. Это история о том, как идеологические противники начинают использовать научное пространство для внутренних разборок. «Не хотите с нами считаться - отключим газ (отнимем докторскую)». Гуманитарное поле - оно же наша вотчина, вот и поступим в лучших традициях.

Прямо представляю себе, как это ноу-хау зашагает по стране: если кто кому не нравится, если хочется чье-то место занять - инициируем пересмотр докторской, пару человек-то для поддержки всегда найти можно. А истина в гуманитарных науках - понятие растяжимое. Сколько раз объявлялось вредным, бездарным то, что после смерти оказывалось гениальным и прорывным? Множество раз. Так что широкий простор для деятельности: все против всех, переаттестация и в результате - большая бюджетная экономия. Порезать-то пару тысяч докторов всегда приятно, особенно если они сами себя перережут. Красота. Особенно если инициировать дело могут представители других, «соседних» наук. Историки не считают наукой филологию, философы не считают наукой историю, и те и другие зачастую отказывают в статусе науки философии - сколько копий сломано, сколько докладов прочтено, книг написано!

А вот разменной монетой в политической драке как раз являются научные институты.

Не взял же Мединский докторскую степень себе сам? Бабицкий и его соратники утверждают: все, кто ему ее присуждал, сплошь некомпетентны - и ученый совет, и оппоненты (на предзащите и на защите), и ведущая организация, и ВАК. Специально подобралась компания неспециалистов, чтобы подмахнуть начальничку, а вот теперь совсем другие специалисты должны будут перерешить (или не перерешить) то, что решили специалисты первые. Можно ли с уверенностью сказать, что не настанет и их черед ходить в непрофессионалах? Запросто настанет. Сейчас широко оспаривают, к примеру, значение Ле Гоффа в исторической науке, мол, компилятор он и придворный историк, а отнюдь не ученый. Любого, совершенно любого можно поставить вверх тормашками, было бы желание.

Историки не подключаются к кампании против Мединского уж явно не из сервилизма. Этот цех вообще за словом в карман не лезет: помню, как это сообщество протестовало против ЕГЭ и единого учебника, как активно вели себя во время реформы РФФИ. Нынешняя апатия - это форма настороженности: мало кто хочет быть использованным в откровенно идеологических разборках. Вовлечение научного сообщества в эту попытку скандала осмысленно только при одном условии - полной деполитизации сюжета. Критиковать изыскания Мединского можно и нужно, но сегодня карты разложены так, что любая критика за пределами академического пространства попадает в идеологический контекст. И это досадно. Знаю, что есть историки, готовые выступить с конструктивной критикой диссертации, но подмахивать Бабицкому&Co не считают возможным; знаю, что есть те, которые готовы выступить в защиту (прежде всего - в защиту критического подхода в исследованиях Россики), но не хотят выглядеть лизоблюдами. Возможно, климат изменится, отравленные воды очистятся, но пока стороннему наблюдателю очевидно: эта кампания - прежде всего идеологический наезд. Какие угодно благоглупости мог бы писать министр в своих ученых сочинениях - и удостоился бы разве что зубоскальства в сети, но за критику Сигизмунда Герберштейна и за другие, по совокупности, заслуги он должен повиниться и покаяться.

Много голубей полетят из этих рукавов - и полетят они в разные стороны. Патриоты будут объявлять «попросту ненаучными, а то и абсурдными» все небезупречные диссертации либералов (а таковых немало), мусульмане объявят бредовыми работы ученых-католиков. Все всех унасекомят. А под шумок уже набухает новая аттестационная индустрия, новые ревизионные комиссии для ревизии старых ревизионных комиссий, в шестеренках которых увязнут лучшие умы, а пройдохи с легкостью проскочат хоть через них, хоть через игольное ушко.

October 21st, 2016 , 11:22 am

Когда зрители в "Ревизоре" слышали про унтер-офицерскую жену, которая сама себя высекла, это звучало очень смешно, разумеется, в сатирическом смысле, потому что какой нормальный человек будет сам себя сечь? Однако в жизни сие бывает сплошь и рядом. Яркий пример тому, попытки "высечь" за диссертацию министра культуры В. Мединского, которые привели к тому, что инициаторы сего мероприятия высекли себя сами. Они, правда, этого не заметили в своём пылком желании оскорбить и унизить министра. Но ничего. Скоро почувствуют. Доказательством тому является блистательный разбор их критики со стороны доктора исторических наук К. А. Аверьянова, который предлагается ниже.
Но перед этим отмечу несколько вещей.

1) Мотивы критиков. Они подлые, низкие, гадкие. Что явствует из оскорбительных эпитетов, которые категорически неприемлемы в научной среде и уже выдают авторов критики с головой. Но желание извалять в дерьме другого было настолько сильным, что даже после того, как на плагиате поймать министра не удалось, поиски компромата продолжились, несмотря на установки Диссернета, в контексте его "профессионального невежества". Кто же из них на самом деле невежествен, увидите сами.

2) Поражает суетливая возня инициатора критики непонятно кого в научно мире И. Ф. Бабицкого, который, не имея ни исторического образования, ни научной степени в данной области, ни научных трудов, пытается нахрапом лезть на специалиста, заведомо его обвиняя в непрофессионализме и некомпетентности. При этом я не удивлюсь, что те или иные смысловые "накладки" у Мединского есть. Как, впрочем, почти в любой работе. Но цепляться к ним, не оценивая работы в целом - не солидно как-то.

3) Прикольно, как повели себя издания, когда выяснилось, что отзыв доктора исторических наук будет критическим, но не по адресу министра, а совсем наоборот. Они отказались всё это печатать. Несколько порядочней выглядит позиция автора интервью. Он всё-таки опубликовал текст, хотя чувствуется, что хотел бы услышать совсем другое. Однако с чем это связано: он за правду или просто жаба задавила (столько времени потрачено, а собрал не то), не понятно.

4) По Дании как Скандинавии. Всё ещё сложней. Так ещё в XVII в. часть Швеции (провинция Скания) принадлежала Дании, а сама Дания до 1814 г. вместе с Норвегией была одной страной.

5) Естественно, ни те, ни другие себя неправыми не считают. Однако отмечу ещё один момент. Корпоративную этику. В научной среде она довольно мощная и строится на том, что мнений может быть много, любой может ошибаться, но топить его за это некорректно. Исходя из этого, настаивать на том, что одно из двух, либо Мединский обманщик, либо Бабицкий - клеветник, не стоит.

А прочее смотрим у